Клуб любителей фантастики КЛФ Контакт Новокузнецк

Рассказ №11

После нас

— Николай Панкратьев, я ещё раз спрашиваю, зачем нам это надо было? — не дождавшись ответа, Катя топнула ногой и удивлённо прислушалась.
— Котёночек, не бойся, — юноша мягко сжал пальцы девушки, — здесь всегда палуба сильней гудит.
— Почему?
— Наверное, из-за того, что коридор пустой, — понимая нелепость своего объяснения, Николай малодушно добавил: — Так дедушка думает… мы с дедушкой.
— Мне прям ужасно интересно, где палуба громче гудит! Почему мы сюда пришли?
Николай смущённо опустил глаза: не мог же он сказать, что ему хотелось остаться с Катей вдвоём, чтобы за ними не наблюдали множество глаз и видеокамер.
Он с дедушкой часто ходил в таинственный коридор, но только до границы исследованного мира. Дальше на стенах были видны вмятины, выбоины, царапины.
Великие Учителя и Защитники рассказывали в своих Заветах, что это следы от пуль и осколков, не объясняя слово «пули». Уходить в таинственные, жуткие глубины коридора запрещалось, а для забывчивых или непослушных Великие Учителя и Защитники установили Невидимую Преграду.
В летописях сообщалось, что она состоит, как минимум, из двух слоёв: сначала она мягкая и, очевидно, только предупреждает человека, в неё даже можно с усилием шагнуть, но дальше она становится твёрдой, подобно стене. По мнению учёных, многочисленные попытки прорваться через Невидимую Преграду привели к тому, что твёрдый слой отодвинулся или стал тоньше, — до него уже было три шага, причём не требующих особого напряжения.
Николай и дедушка обычно останавливались у Невидимой Преграды, но порой из непонятного им самим упрямства доходили до твёрдого слоя и смотрели в бесконечную даль, пока не начинала кружиться голова. Потом они торопливо возвращались в родной мир, иногда поддерживая друг друга. Тяжело идти людям, которые недавно смотрели в бесконечность: казалось, что она не отпускает, тянет к себе.
Катя без колебаний согласилась вместо приболевшего дедушки погулять с Николаем по коридору: она почувствовала, что для её парня это почему-то было важным, а по одиночке в коридор никто не ходил — страшно.
Семнадцать лет назад, вскоре после её рождения, генетики назначили Катю невестой Николая, который был на полтора года старше. На их прекрасной родине Второй Уровень генетики строго следили за тем, чтобы супруги были не ближе, чем пятиюродными братом и сестрой. Всю свою сознательную жизнь Катя знала, что Николай не такой брат, как остальные: её восемнадцатый день рождения будет также днём свадьбы, и когда-нибудь у них родятся двое детей.
В коридоре будущий муж не мог нацеловаться. Катя терпела, раз уж ему так надо было, и неожиданно тоже увлеклась. Они оба перестали следить за дорогой.
Теперь юноша виновато опустил голову, а Катя, прищурившись, смотрела то направо, то налево, но не могла вспомнить, в какой стороне находится дверь на Второй Уровень.
— Ну и зачем мы сюда припёрлись? — в очередной раз спросила девушка, её прекрасные глаза вдруг сделались ещё больше, чем обычно. — Ты провёл меня через Невидимую Преграду!
— Катюша, прости.
— Так нечестно! Ты знаешь, я вынуждена тебя прощать, потому что ты мне назначен! Даже когда мы играли в футбол против сборной Мелентьевых и Кузнецовых и ты позорно промазал пенальти, я только два дня дулась, и мама уговорила меня с тобой помириться!
Да уж, другие парни и девчонки успокаивали его, но капитан команды два дня с ним не разговаривала, первый день даже не смотрела в его сторону.
— Давно вы с дедушкой сломали Невидимую Преграду?
— Нет… мы её вообще не трогали. Ну, то есть трогали, но не давили. Я сам удивляюсь, как мы сегодня прошли. Может быть, она разрушилась, растаяла от времени?
— Как сахар в стакане с чаем?
— Ну…
— Мы идём домой, — решительно сказала Катя, — и больше никаких глупостей!
Николай кивнул, но его спутница не унималась:
— Я пытаюсь понять, в какой стороне находится дверь, а ты чешешь затылок и разглядываешь свои ботинки!
— Катюша, мы шли медленно, часто останавливались, поэтому не могли уйти далеко. У меня такой план: мы пойдём в том направлении, которое ты выберешь, и будем считать шаги по правой ноге. Если через тысячу двойных шагов мы не увидим дверь, то пойдём обратно. В любом случае до ужина мы вернёмся домой.
— До ужина, — девушка задохнулась от негодования, — вот и весь круг твоих мыслей! Когда мы целовались, ты думал о том, что сегодня будет на ужин и как бы не опоздать!
«Ласточка, ты же знаешь, как я рад, что мы всю жизнь будем вместе», — хотел сказать юноша, но почему-то не смог.
Неожиданно Катя погладила его по щеке и взяла за руку. Наверное, потому что Коля был самым хорошим парнем на всём свете, и когда хороший парень грустно молчал, то юная капитанша их маленькой команды заставляла себя тоже закрыть рот, хотя порой это требовало от неё героических усилий.
Юноша и девушка пошли по коридору, молча и сосредоточенно считая шаги. Николай гладил пальцы девушки. Вскоре Катя предложила отдохнуть.
— Я насчитала триста двойных шагов.
— Где-то так, — помедлив, ответил Николай.
— Я тоже чуть не сбилась. Будем отдыхать через каждые двести двойных шагов, чтобы сохранить внимание.
Остановиться пришлось раньше. Причина была столь серьёзной, что у Кати перехватило дыхание: слева появился ещё один коридор.
— Котёночек, ты не помнишь, мы поворачивали?
Котёночек не помнила. Вот хоть убей, не помнила!
— Два коридора не бывает! — потрясённо прошептала она.
Юноша мягко возразил:
— Мы с дедушкой часто думали, что такое бесконечность. Так до конца и не поняли, но пришли к выводу, что в бесконечности возможно всё… Ласточка, наш план не изменился: мы идём дальше и считаем шаги.
— Хорошо, — подумав, согласилась девушка и неуверенно добавила: — Вдруг мы всё-таки пришли из бокового коридора?
— Вряд ли. Поворот довольно крутой, нам было бы трудно его не заметить.
— Тогда почему ты сомневался и меня спрашивал?
— Катя, ты же всегда говоришь, чтобы я с тобой советовался, прежде чем что-то делать.
— Правильно, молодец. Если мы не найдём дверь в прямом коридоре, то нам придётся исследовать боковой?
— Естественно, — юноша улыбнулся. — Катя, пожалуйста, не злись, если я скажу, что мы вернёмся до ужина. Причём с большим запасом. Ещё успеем сыграть в шахматы.
— На конфеты, — девушка тоже улыбнулась и положила руки на плечи Николая.
— Потом договоримся, — уклончиво ответил он.
Катя прикусила нижнюю губу, чтобы не засмеяться. Самый хороший парень уже получил сегодня примерно недельную норму нежностей, но собирался ещё выиграть в шахматы небольшую добавку.
Внезапно глаза юноши расширились, и в следующее мгновенье Катя тоже услышала невероятное — шаги. В тусклом свете коридора ещё не было видно идущего, но понятно было, что он большой и тяжёлый.
Девушка взяла Николая за руку и потянула в боковой коридор, там они прижались к стене.
— Катюша, оставайся здесь, — прошептал юноша. — Я посмотрю, кто это.
— Только попробуй!
Шаги приближались, они были размеренными и какими-то неуклюжими. Вероятно, человек был старым, с больными ногами… если это был человек. Казалось, что даже в боковом коридоре пол дрожал от могучих, гулких шагов.
Неизвестный вышел из главного коридора, посмотрел на прижавшихся к стене и медленно, хрипло сказал:
— Добр-р-рое утро. Давно не в-виделись. Давно не говорил, — последние слова он произнёс уже легче.
Он был машиной и, вероятно, выполнял работу, для которой удобны были руки, похожие на человеческие. Николай и Катя видели в Музее фотографию и сохранившиеся части машины «Робот ТР-14». По мнению учёных — и генетиков и ботаников — робот не мог существовать в единственном экземпляре, что косвенно подтверждалось и цифрами в названии. Как всегда, учёные оказались правы.
— Здрасьте, — сказала Катя, потому что дар речи обычно возвращался к ней быстрей, чем к её спутнику, который пока только кивнул.
— Приятно было с вами поговорить. До свидания, — ответил робот Кате, кивнул Николаю и пошёл дальше.
— Подождите! — испуганно воскликнула девушка.
— Подожду, — робот тотчас остановился, — сколько вам надо будет. Не волнуйтесь.
Очевидно, он был способен воспринимать эмоции людей. Неуклюже развернувшись, он сделал два шага назад.
— Мы вас не задерживаем?
— Задерживаете. Однако обтереть монитор суперкомпьютера тряпочкой я могу завтра или послезавтра. Пыль на корабле практически отсутствует.
— Вы не подскажете, где находится дверь в страну Второй Уровень?
— Дверь в страну… если слова использованы в переносном или в поэтическом смысле, то, пожалуйста, сформулируйте вопрос по-другому.
Катя растерянно молчала и дёрнула юношу за рукав куртки.
— Господин робот, — подключился к разговору Николай, — нашу страну ещё называют городом или просто Вторым Уровнем.
— Понял. Подскажу. Направо по коридору, из которого я пришёл, — восемьсот семнадцать метров.
— Спасибо! — Катя облегчённо вздохнула и заулыбалась.
— А вы пойдёте… — юноша проглотил комок в горле, — к суперкомпьютеру?
— Пойдёт, — ответила Катя, улыбка исчезла с её лица, — и пусть идёт!
— К суперкомпьютеру, — подтвердил робот. Вероятно, человеческие эмоции на этот раз были ему не очень понятны, он спросил: — Пусть я пойду?
Катя два раза энергично кивнула.
— Простите, — голос юноши был робким и неуверенным, — до него далеко?
— Не знаю. Триста девятнадцать метров — это далеко?
— Нет, совсем близко! Котёночек, — голос Николая стал мурлыкающим, — теперь нам известно, где находится дверь. Представь, что дома мы расскажем о господине роботе и нашем путешествии к суперкомпьютеру. Все девчонки, особенно Мелентьевы и Кузнецовы, позеленеют от зависти!
Катя молчала, её лицо напряглось. По-видимому, гордость и любопытство отчаянно боролись с осторожностью и страхом. Юноша терпеливо ждал. Зная свою спутницу с младенческих лет, он не сомневался в том, кто победит.
— Хорошо, — выдохнула Катя, — господин робот, мы вам не помешаем?
— Что вы будете делать?
— Мы пойдём за вами, и время от времени я буду ворчать на моего парня. Думаю, что сильно.
— Пожалуйста, не беспокойтесь. Мне это не помешает.
Палуба вновь загудела под тяжёлыми, неторопливыми шагами робота. Катя шла за ним молча и сосредоточенно, стараясь запомнить куда он поворачивал. Николай, то нежно сжимая, то гладя пальцы девушки, шептал:
— Направо, налево, ещё два раза налево и направо. Когда пойдём домой, то поворачиваем в обратном порядке.
— Лучше я попрошу робота нас проводить!
Юноша не возражал и даже похвалил:
— Умница-разумница.
— Должен хоть кто-то в семье… — Катя не договорила. С чуть приоткрытым ртом, как удивлённый ребёнок, она смотрела на дверь с прикрученной жёлтой металлической табличкой «Контр-адмирал Ларионов». На ручке двери висела ещё одна табличка, вероятно из оргстекла, — «Идёт совещание».
Робот немного ушёл вперёд, но заметил, что юноша и девушка остановились, и вернулся к ним.
Учёные допускали существование других стран, однако считалось, что двери к ним находятся очень далеко и при нынешнем уровне развития генетики и ботаники являются недостижимыми.
— Написано нашими буквами, — пробормотал юноша.
— Наш язык очень удобный, и, возможно, на нём говорят во всём мире, — попыталась объяснить Катя.
— Сомневаюсь, — задумчиво возразил Николай. — Скорее, один из путешественников древних, забытых времён основал здесь колонию-поселение.
— Ни за что не поверю! — упёрлась Катя. — Таких, как твой дедушка, у Ларионовых нет, они всегда были домоседами.
— Наверное, в древности у одного из Ларионовых был другой характер.
Катя вздохнула.
— Коля, ты сам-то веришь в то, что говоришь?
Юноша молчал, поэтому ответить решил робот:
— По моим наблюдениям, контр-адмирал Ларионов покидал кабинет только в связи с непреодолимыми обстоятельствами: например, когда приходила уборщица тётя Клава.
— Понятно, — сказала Катя. — Значит, если надо посовещаться, то собираются у адмирала. Не хотелось бы мешать… Как вы думаете: может быть, они уже обговорили всё важное и сейчас просто разговаривают о том о сём, раз уж собрались?
— Последнее совещание прервалось, когда напали центаврийцы. Мы с главным компьютером до сих пор не можем понять, почему адмирал Ларионов и тётя Клава не сняли табличку «Идёт совещание». Зачем-то оставили, а мы должны поддерживать порядок: если табличка темнеет и появляются микротрещины, то я её меняю.
Катя невольно сделала полшага назад.
— Кто такие центаврийцы? — спросил Николай.
— Разумные существа, предположительно из созвездия Центавра. Похожи на гусениц. Примерно в два раза длинней меня или вас. В ближнем бою предпочитают своё природное оружие: мощные жвалы, а также яд, который они с высокой точностью выплёвывают на расстояние до тридцати метров. Я заслонял собой людей, поэтому меня неоднократно пытались перегрызть или отравить. Яд и слюна могли привести к возникновению ржавчины. Как только у меня появилось свободное время, я тщательно обтёрся. Я не предназначен для сражений и, возможно, мои действия были нерациональными.
— Вы делали всё правильно, — уверенно ответил Николай.
Катя, на секунду закрыв глаза, показала роботу, что тоже так думает. Потом у неё хватило сил спросить:
— Адмирал Ларионов и его товарищи победили?
— Мы с главным компьютером часто думаем над этим вопросом. Сначала нам казалось, что победа была на стороне центаврийцев. Они захватили весь первый уровень и значительную часть второго уровня. С большим трудом люди остановили центаврийцев на подходе к левому сектору, в котором находился детский сад. Вероятно, гусеницы были обескровлены наступлением и начали отползать.
Люди перешли в контратаку. Вскоре отступление захватчиков уже было похожим на паническое бегство. Сражение переместилось на первый уровень, но здесь люди попали в засаду. Когда положение стало безнадёжным, адмирал Ларионов приказал главному компьютеру отсоединить первый уровень, включив на нём систему самоуничтожения, и увести корабль.
На корабле остались с детьми только генетик Юрий Кузнецов и ботаник Юлия Панкратьева.
— Великие Учителя и Защитники! — благоговейно прошептала Катя.
— Оба центаврийских звездолёта преследовали нас, но не открывали огонь. Было ясно, что им нужен земной корабль. У нас хватило времени подготовиться к прыжку в гиперпространство.
— Что такое гиперпространство? — спросил Николай.
— Об этом лучше поговорите с главным компьютером. Мы как будто ушли под воду, и центаврийцы не знали, где мы вынырнем. Больше мы не видели преследователей, но на всякий случай ещё несколько раз уходили в гиперпространство.
В дальнейшем, собирая информацию о центаврийцах, суперкомпьютер пришёл к выводу, что они потерпели поражение. Они уничтожили свою родную планету и скитались по космосу, в поисках подходящих для них миров. К моменту встречи с нами у центаврийцев осталось лишь два корабля.
Система жизнеобеспечения на обоих звездолётах была повреждена — по-видимому, во время неизвестных нам сражений. Воздух и продукты быстро заканчивались. Вскоре после неудачной попытки захватить земной звездолёт экипажи центаврийских кораблей вынуждены были погрузиться в анабиоз. К сожалению, нельзя исключать, что каким-нибудь беспечным космическим путешественникам захочется исследовать центаврийские корабли.
Катя строго посмотрела на юношу и прошептала:
— Вы с дедушкой точно захотели бы исследовать!
Закончив рассказ, робот подождал, будут ли вопросы. Вновь раздался шёпот девушки:
— Чтобы от меня больше ни на шаг!
Вопросов не было. Робот развернулся и с присущей ему неторопливостью продолжил свой путь к суперкомпьютеру.
Юноша и девушка ещё раз взглянули на дверь с табличкой «Контр-адмирал Ларионов» и пошли вслед за роботом.
— Катя, — неуверенно сказал юноша, — знаешь, что я подумал? Ты только не пугайся, вряд ли нам когда-нибудь встретятся центаврийцы, просто на всякий случай Второму Уровню нужна своя армия.
Девушка скептически хмыкнула, но через несколько шагов неожиданно ответила:
— Да. Я скажу маме, пусть она поговорит об этом на родительском совете.
— Её снова выбрали в комиссию по чистоте и порядку?
— Вроде бы. А где мы возьмём… забыла, как это называется.
— Оружие? Пока не знаю. Мы с дедушкой походим, посмотрим.
— Одного с дедушкой я тебя не отпущу!
— Котёночек, естественно, ты будешь в нашей поисковой команде.
Не оборачиваясь, робот сказал:
— Разбросанное везде оружие я сложил в одну кучу в конце семнадцатого коридора.
— Правильно, — похвалила девушка, — спасибо!
Глаза Николаю заблестели.
— Ласточка, технические вопросы постепенно решаются!
Робот остановился у двери с двумя табличками: «Компьютерный центр» и «Медиатека».
— На табличках пыли нет, протирать не буду.
— Вы очень умный, — вновь похвалила Катя.
— Потому что я робот-уборщик и в таких делах разбираюсь, но иногда мне требуются указания от тёти Клавы, а главный компьютер пытается спрашивать оператора. Мы ждём, потом советуемся друг с другом, пока не начинаем перегреваться. Тогда мы действуем или ничего не делаем — в зависимости от принятого решения. Бывает, главный компьютер говорит, чтобы я подбросил монетку и посмотрел, на какую сторону она упадёт: он два раза видел, что операторы так делают.
Катя молчала, и робота похвалил Николай:
— Всё правильно.
— Я передам главному компьютеру, что мы верно поступили, пролетев мимо планеты Терра.
Николай кивнул.
— Пролетели, так пролете…
— Подожди-ка, — вмешалась Катя, — мы ведь ничего не знаем об этой планете. Господин робот, в случае необходимости мы сможем вернуться?
— На мой аналогичный вопрос главный компьютер ответил, что вернуться можно практически всегда. Меняется только продолжительность обратного полёта. В нашем случае изменится сильно, потому что через одиннадцать минут по корабельному времени мы входим в пространство Бергера—Полтавцева.
— Так, мне надо срочно поговорить с главным компьютером!
Катя сама открыла дверь и увидела большое помещение, не меньше школьного спортзала. От двери через всё помещение тянулся проход, устланный толстой ковровой дорожкой, которая должна была заглушать шаги. Здесь любили тишину.
Слева на высоких стеллажах стояли устройства, похожие на процессоры. Тихий гул вентиляторов и синие, порой мигающие огоньки свидетельствовали о том, что устройства работали.
Справа обстановка была более разнообразной: шкафы с выдвижными ящичками, в которых, очевидно, хранились электронные носители информации, стеллажи с книгами, роскошные кресла, скромные стулья, столы, на некоторых столах можно было увидеть мониторы и клавиатуру.
Катя быстро шла по ковровой дорожке, не крутила головой, но замечала всё — не случайно она была капитаном футбольной команды.
Николай пару раз запнулся, непонятно обо что, и робот теперь шёл рядом с ним, готовый в любой момент поддержать человека.
— Да-а… — сказал юноша.
— Да, — подумав, согласился робот.
— Знаете, у нас вся государственная библиотека поместилась на одной этажерке.
— У маленьких библиотек и маленьких храмов есть своё очарование, как писал Сицилий младший.
— Господин робот, вы очень начитанный!
— Когда я хожу с тряпочкой по библиотеке, то мне довольно часто попадаются на глаза обложки книг и журналов. Правда, полученная таким образом информация у меня не форматируется, поэтому я немного путаюсь.
— Ну и ладно.
— Я тоже так думаю.
Приятную беседу прервала Катя. Уперев руки в бока, она удивлённо и строго смотрела… нет, не на будущего мужа, а на робота.
— Неужели вы не знаете, что растения надо поливать?
— Знаю. Вчера полил.
— Да что вы говорите! А фикус кто будет поливать? — Катя ещё больше нахмурилась. — Пушкин?
На Втором Уровне о Пушкине было известно только то, что он никогда не делает работу за других. Робот подтвердил:
— Пушкин не будет.
Теперь Николай тоже увидел несчастный фикус, который не поливали, наверное, с полмесяца, да и раньше не часто: лишь на самой верхушке у него осталось несколько поникших листочков. Остальной ствол был голым, тёмным и даже кое-где потрескался.
Фикус рос — вернее, погибал — в бочкообразной кадке рядом с компьютерным столом. Причём тут же, на полу перед фикусом, стоял стеклянный кувшин с водой: казалось, что его специально здесь поставили, чтобы поиздеваться над измученным растением.
Катя покачала головой.
— Сейчас же полить!
— Не буду, — внезапно упёрся робот. — Вчера поливал. Много нельзя.
У девушки не было слов. Николай тоже сильно удивился, но ему не хотелось, чтобы робот и Катя ссорились. Он взял кувшин и начал поливать растение, тихо с ним разговаривая:
— Пей, дружок, сколько хочешь. Теперь я знаю, где ты живёшь. Мы с дедушкой будем к тебе приходить.
— Завтра вы, несомненно, попытаетесь добраться до библиотеки, но вряд ли у вас получится, — возразил робот. — Мы входим в пространство Бергера — Полтавцева, там время не является единым для всех: оно движется многочисленными потоками, с разной скоростью и в различных направлениях. У нас большой корабль, поэтому он попадёт в несколько или даже в десятки временных потоков. В компьютерном центре пройдут миллиарды лет, всё превратится в труху и будет развеяно по Вселенной, а жители Второго Уровня едва успеют позавтракать. Вы откроете дверь и вдруг увидите…
— Хватит болтать!
Николай вздохнул и виновато посмотрел на робота, извиняясь за Катю. В такой напряжённой ситуации у любого могли сдать нервы.
Девушка показала пальцем на монитор.
— Этот здесь суперглавный?
Вероятно, повинуясь движению её пальца, монитор включился. На синем фоне появились слова «Добро пожаловать», те же слова были сказаны голосом, похожим на голос робота.
Катя села в крутящееся кресло напротив монитора.
— Короче…
— Добро пожаловать, — повторил компьютер.
— Здрасьте, — ответил Николай. — Катя с вами тоже поздоровалась, но шёпотом. Когда она волнуется, то говорит совсем тихо.
— Принято к сведению. Позвольте рассказать вам одну историю.
— Потом! — закричала девушка и даже, кажется, хотела стукнуть кулаком по столу. — Нет времени!
— Со временем у нас действительно туговато, но история короткая. На одной планете жили разумные существа. Они привыкли добиваться своих целей любым путём: например, загнать стадо крупных животных в пропасть, чтобы устроить на пару дней праздник живота, или поджечь лес и получить таким образом удобренное золой поле. Ещё интересней было что-нибудь отобрать друг у друга.
Они научились строить космические корабли и овладели атомной энергией, но характер у них если и менялся, то, кажется, не лучшую сторону. В конце концов они вынуждены были покинуть планету, ставшую непригодной для жизни.
— Историю о злых гусеницах из созвездия Центавра мы уже слышали! — запротестовала Катя, и вдруг ей захотелось протереть глаза, что она и сделала: фикус превратился в красивое деревце с тёмно-зелёными сочными листьями и множеством юных тёмно-зелёных листочков.
— Это как? — с трудом проговорил Николай.
— Я же сказал, что поливаю фикус, — напомнил робот, — а вы почему-то не верили.
— Оптическую иллюзию о якобы погибающем растении придумал один из операторов, — объяснил компьютер.
— Шутники! — глубоко вздохнула девушка и, прищурившись, смотрела на клавиатуру.
Понятно было, что Катя собирается действовать решительно, поэтому Николай положил руку ей на плечо.
— Ласточка, не будем мешать главному компьютеру! Он… я уверен, что он хороший.
— Может быть, и хороший, но сильно медленный!
— Вы ошибаетесь, — возразил робот, — скорость…
— Не мешай! — перебила Катя. — Тебе что ли делать нечего? Я потом проверю, как ты пыль вытираешь!
— Плохо, — сказал компьютер. — Имеется в виду: плохо, что вы так разговариваете с роботом-уборщиком, а пыль он вытирает хорошо.
Катя покачала головой.
— Ты меня уже тоже достал!
— Разумеется. В программе для таких ситуаций предусмотрено, чтобы я, как вы сказали, доставал.
— Простите, в какой программе? — спросил Николай.
— В программе допуска на планету Терра. Учёные надеялись, что дети, пережившие атомный Армагеддон, больше никогда не позволят начаться войне. Они должны были также научиться бережному обращению с ограниченными ресурсами жизнеобеспечения и, главное, научиться уважать друг друга, потому что каждый человек станет незаменимым в маленьком мире на космическом корабле.
По другим прогнозам получалось, что история последних людей будет печальной и короткой, — чем суровей были прогнозы, тем реалистичней они казались.
Катя плакала, потому что за одиннадцать минут она так ничего и не успела сделать. Николай тяжело вздыхал.
— Пока мне тоже грустно, — сообщил робот, — но, может быть, всё ещё впереди.
Компьютер продолжил:
— Учёные не были уверены, что их надежды сбудутся, и уж тем более не знали, сколько для этого потребуется времени.
— Теперь без разницы! — всхлипнула Катя, обеими руками она прижала ладонь Николая к своей мокрой от слёз щеке. — Наверное, мы уже вошли в ужасное пространство Бергера — Полтавцева и никогда не вернёмся домой!
— Котёночек, милая звёздочка, моя любимая…
Девушка гладила ладонь Николая и тёрлась об неё щекой, будто и вправду была котёнком.
— Коленька, дорогой, я тебя тоже люблю!
Юноша поцеловал Катю в макушку.
— Любимая, мы остались вдвоём. Я не смогу заменить для тебя весь мир, но всё равно мы будем счастливы, и ведь у нас будут дети, правда?
— Да! Я буду вас всех любить… и этих тоже.
— Кого этих?
— Железных. Господин робот и господин компьютер, пожалуйста, простите меня за грубость. Я обещаю, что больше не буду! — после паузы девушка честно добавила: — Если только изредка, потому что за порядком всё-таки надо следить.
— Обязательно, — подтвердил робот.
— Итак, — сказал компьютер, — по баллам выходит, что ворчанье было полностью компенсировано нежностью, а также извинением, поэтому в программе я выбрал опцию «дальше». Допустим, что мы приземлились на Терре. Радиационный фон на планете уже нормальный. Однако флора и фауна в результате мутаций, вызванных атомной войной, за прошедшие столетия значительно изменились. Показать вам некоторых представителей фауны?
— Ну покажите, — сквозь слёзы согласилась девушка. — Они симпатичные?
— По-своему, да.
На экране монитора одно за другим начали появляться животные: мощные клыки, хищно загнутые клювы, раздвоенные ядовитые языки, огромные раскрытые клешни, лапы с длинными когтями.
— Какие страшные! — прошептала Катя. — К счастью, мы с ними не встретимся!
— Кто знает, — возразил компьютер, — вы очень молоды, а жизнь полна неожиданностей.
Юноша вдруг представил, что чудовища набросились на Катю. Едва разжимая зубы, он пробормотал:
— Им всем конец!
— Всем? — с непонятным беспокойством спросил компьютер.
— Прямо-таки всем подряд? — казалось, что робот пытался подсказать ответ.
Подумав, Николай решил:
— Первым стрелять не буду, но если кто-то начнёт рычать или шипеть на Катю, то пусть не обижается!
— Коля, если будут рычать и шипеть, не приближаясь к нам, то зачем с ними связываться? Они показывают, как могут, что мы им не понравились. Ну и ладно, мы тоже не мечтали о таких друзьях, просто пойдём своей дорогой.
— Как скажешь, ласточка.
— Ответ ласточки принят программой. Теперь я выбираю «готово».
— Что это значит? — удивлённо спросил Николай.
— Мы приземляемся на Терре. Пожалуйста, пристегните ремни.
— Приземляемся? — Катя была потрясена. — Разве мы не в пространстве Бергера — Полтавцева?
— Такого пространства не существует, — ответил компьютер, — оно придумано учёными для программы допуска на планету Терра: человек полностью раскрывается, когда считает, что времени у него крайне мало и ошибка будет непоправимой.
— Я бы не стал отрицать возможность существования упомянутого пространства, — уточнил робот. — Есть многое на свете, друг Горацио…
Вероятно, компьютер был с этим согласен и только повторил:
— Пожалуйста, пристегнитесь.
Катя нащупала ремень и замок.
— Пристегнусь, но как же Коля и все наши на Втором Уровне?
Сначала ответил робот:
— Я лягу на пол и советую Коле сделать то же самое.
Потом заговорил компьютер:
— Возможно, кто-то на Втором Уровне разобьёт себе нос или получит шишку. Наиболее уязвимые места: лоб и затылок. Однако, в принципе, ничего серьёзного.
— Вы уверены, что никто сильно не травмируется? — строго спросила Катя.
— Уверен, насколько позволяет теория вероятности, поэтому пожелаем им удачи.
* * *