Клуб любителей фантастики КЛФ Контакт Новокузнецк

Рассказ № 16

Не все мечты сбываются

Туристический центр Златы Праги совсем не похож на панельные микрорайоны, оставшиеся столице Чехии от социалистической Чехословакии. И вот по одному из них мимо унылого бетонного забора, безвкусно расцвеченного граффити, брёл Иржи. Под кроссовками хрустел ноябрьский ледок, с неба падала мерзкая кашица, ветер трепал лёгкую куртку и затейливо продырявленные летние джинсы. Темнело, мрачнело, и настроение погоды на редкость сочеталось со столь же мрачным состоянием души. Под глазом наливался фингал, треснувшие очки высовывались из нагрудного кармана.
Тинэйджер протиснулся мимо ржавых «Шкод», некоторые из которых помнили коммунистический ненавязчивый сервис, открыл дверь и ступил в подъезд. Под ногой скрипнул одноразовый шприц. Войдя в квартиру, Иржи швырнул рюкзак прямо на неубранную кровать, включил комп и пошёл греть чай. Привычной банки «Пльзенского» употребить за клавиатурой Иржи не мог – эту банку и последние кроны отобрали, о чём молча, но болезненно свидетельствовал фингал.
Мама задерживалась. Она в одиночестве растила сына, потому что её муж, окрылённый успехом бархатной революции и разгулом демократии, уехал на заработки за рубеж и пропал, впрочем, как и многие другие гастарбайтеры середины 90-х. Смирившись с реальностью, она до вечера корпела в офисе, отрабатывая учёбу сына в приличном заведении, и методично копила на первый взнос за новую квартиру в Праге-9.
До времени сбора команды в он-лайне оставалось около получаса, усилием воли Иржи открыл страничку, имевшую отношение к учебному заданию на завтра. Он мог обещать себе всё, что угодно, но прекрасно знал, что, когда затянет Игра, он уже не оторвётся. А сносная успеваемость была непременным и жёстким условием. Он помнил, как вызверевшая от его постоянных невыполненных обещаний мать расколотила монитор, и осколки кинескопа целый месяц прятались в незаметных щелях, цепляясь за носки и брошенную на пол одежду.
Вцепившись в мышь, Иржи стал неотличим от миллионов геймеров, нырнувших в виртуальный мир мужества и подвигов. Худой, костлявый, нескладный и весьма несимпатичный в свои неполные девятнадцать лет, он привычно ссутулил узкую спину и слился с компом. Но и тут его ждал облом. Где-то за океаном игровой сервер словил глюк. Поэтому сегодня Иржи мочил только ботов, а после сетевых баталий – это как секс с резиновой женщиной после настоящей, красивой и опытной шлюхи.
Зато когда хлопнула входная дверь, парень легко оторвался от призрачного света LCD-монитора, подхватил у матери пакет и отвесил ей дежурный чмок в щёку. Мать, приятно удивлённая таким немереным проявлением внимания, быстро соорудила ужин, и семья в полном составе из двух человек села за стол.
Он оценил сдержанность матери, которая ни слова не спросила про подбитый глаз. Понятно и так. Во времена её молодости, когда не было ни демократии, ни Гавела, пражские подростки почти никогда не дрались. Прага оставалась красивым, спокойным, уютным и немного патриархальным уголком Восточной Европы. Когда рухнули границы, в город нахлынули сотни тысяч приезжих, принёсших с собой агрессию и ненависть. Особенно страшно стало к середине 90-х, после массового притока «новых русских» и членов их новорусских семей.
В одном классе с Иржи училось сразу четверо таких. Он знал, что фамилии у русских кончаются на «ов»: Петров, Иванов. У троих из них фамилии тоже кончались на «ов»: Магомедов, Ахманов и Рустамов, только внешне они скорее походили на итальянцев и вели себя как воплощение коза-ностры. Лишь один из русских, Тарас Петренко, был похож на славянина. При этом он презирал и кавказскую троицу, и чешских аборигенов, его любимой темой разговоров была крутость папаши в правительстве Украины. Однажды он ударил продавщицу, когда она не смогла понять его по-русски.
Затем, когда Чехия вступила (или вляпалась?) в Евросоюз, а Шенген аннулировал последние границы, в Праге появились турки, не нашедшие себе места в новой турецкой Германии, и другие выходцы из мусульманских стран. Наконец, когда телевидение радостно сообщило об аресте Милошевича, на Прагу накатилась волна из Балкан. Цвет этой волны составили косовские албанцы, но это уже совсем другая история.
А сегодня Иржи купил в киоске банку пива, отправился к автобусной остановке, где чернявый паренёк предложил купить ему дурь. Иржи не стал брать у незнакомого, тогда к чернявому присоединились двое, у одного из-под куртки виднелся клетчатый арабский платок – арафатка. В итоге ни дури, ни пива, ни крон, в активе – только треснутые очки и синяк под глазом. Вдобавок когда его скрутили, серьга зацепилась за одежду и больно, до крови, рванула мочку уха.
Впрочем, это уже в прошлом. Двадцать крон, меньше доллара, и банка пива – не фатальные потери, тем более что в холодильнике оставалась пара бутылок. Мать и сын сидели друг напротив друга, ведя тихий, не очень интересный разговор. Иржи оживился, когда почувствовал возможность ввернуть тему про покупку новой видеокарты и апгрейда операционной системы до очередной версии Windows, без чего юный геймер не мог узреть все тонкости виртуальной картинки. Мать нахмурилась, но не слишком удивилась. С момента покупки последнего «железа» прошло больше года, поэтому, по опыту, на алтарь компьютерных забав пора нести очередную жертву.
По установившейся многолетней традиции мать завела душещипательный монолог о вреде геймерской наркомании с классическими вставками из серии «а вот в наше время…».
- И что же вы такого делали в «ваше время», что мне не дано? – спросил Иржи, заранее зная ответ.
- Мы с твоим отцом садились на его старый байк ЧЗ, я обнимала мужа сзади, он врубал полный газ, и мы летели по шоссе до самого Брно. Или останавливались на полпути, поближе к какому-нибудь средневековому замку, ели колбаски, запивали пивом и разговаривали обо всём на свете. Твой отец был большой мечтатель, как и его отец тоже.
- Мама, но чем байк так уж принципиально отличается от компа? Вы же не ногами бежали и не на лошади скакали. Руль – тот же джойстик. А если бы навернулись, не засейвились? Просто комп – более совершенный и безопасный симулятор, чем ЧЗ.
- Зато волосы трепал настоящий ветер, - ответила мать, глядя на отпрыска тем взглядом, который знаком и ненавистен всему подрастающему поколению: мол, тебе не понять.
- Подумай, мама, в обычной жизни я – самый обыкновенный, каких тысячи и миллионы. Пусть хожу в хорошую высшую школу, но не факт, что после кризиса найду работу и не буду висеть на пособии. А в онлайне я - Wild Goose, супермен. Не поверишь, но действительно один из лучших. Весной снова попробую себя на хардкордном турнире. Приз – крутая видюха и десять тысяч крон, - увидев грустную усмешку матери, он добавил. – Да, мир виртуальный, но радость – самая настоящая.
- Лучше бы девушку себе завёл.
Гм, это слабое место. Дело не только в том, что у чешских юношей, просиживающих сутки за мониторами и ноутбуками, снижено либидо. Год назад на ночной дискотеке недалеко от Вацлавской площади он встретил Хэлену, на которую посматривал в базовой школе. Они потанцевали, что-то кричали друг другу, не в силах переорать кислотную музыку, а потом Иржи повёл её к бару, где ураганные децибелы стихали до уровня простого торнадо. Вот только возле бара дорогу заступил черноволосый крепыш в Ролексе и дорогущей рубашке от Гуччи, оттеснивший его от Хэлены. «Теперь я буду танцевать эту дэвушк, да». На голову ниже Иржи, он умудрялся смотреть на него сверху вниз, презрительно, как на мокрицу. Челюсти медленно двигались, перемалывая жвачку.
Поначалу Иржи вскинулся. Он знал, что лихие 90-е давно в прошлом, беспредельных бандитов здорово прижали чешские копы и Интерпол. Парень уже курнул, а в спасительной близости маячила мощная тушка секьюрити. «И что ты мне сделаешь?» - с нажимом спросил Иржи и добавил (про себя): «Козёл!»
Восточные губы скривились в презрительной усмешке. «Ничэго. Уеду из Чехии дня на три. А вэрнусь – тэбя не будэт. Савсэм». Иржи сжал свои тонкие кулачки, не знавшие ни турника, ни нунчак, и тут боковым зрением заметил, как старательно отворачивается безопасник, всем своим видом показывая, что его здесь нет. В обкуренные мозги пробился звоночек самосохранения, несмотря на уязвлённое самолюбие, грохот техно и световые вспышки. С тех пор, как только юношеский организм напоминал о необходимости любви, открывался соответствующий сайт, правая рука оставалась на мышке, а левая занималась личной жизнью.
Оторвавшись от невесёлых воспоминаний, он допил чай и услышал совершенно необычный вопрос матери, выпадавший за привычный сценарий.
- Слушай, а когда ты летаешь, дерёшься, стреляешь, никогда не мечтаешь о том, чтобы это было по-настоящему?
- Что ты, ма! Я же не идиот и понимаю, где виртуал, а где реал, - ответил Иржи, посмотрел на мать, потом внутрь себя и неожиданно продолжил. – Иногда мечтаю.
- Совсем, как он, - заключила мать и протянула сыну ювелирную коробочку, в которой лежало странное серебристое кольцо. – Твой отец тоже любил помечтать и полетать в облаках. Только у него не было компа. Это кольцо досталось ему от его деда, служившего в австро-венгерской армии. Он привёз его из Египта. Кольцо очень древнее, никто не смог с точностью определить ни его возраст, ни состав металла. Тогда твой прадед просто умыкнул кольцо. Он говорил, что изделие просто похоронят в каком-нибудь хранилище с артефактами, что не вписываются в официальную австро-венгерскую историю.
Иржи нацепил кольцо на палец. Для его худых рук оно оказалось велико и вообще мало походило на ювелирное украшение. Кольцо представляло собой тор правильной формы с острым выступом вдоль наружной поверхности. Стоило свести пальцы, выступ неприятно врезался в кожу.
- Что же в нём особенного, кроме древности и странной формы?
- Твой отец говорил, что если заснуть с этим кольцом на пальце, снятся удивительные сны. Про звёзды, про полёты среди них на удивительных серебряных птицах.
- Ты пробовала?
- Нет. Это мужчины такие фантазёры. Нам нужно стирать, убирать, готовить. Зарабатывать тебе деньги на учёбу, наконец. Женщине некогда мечтать. Хотя и от мечты бывает польза. Твой отец рассказывал, что его отец сохранил кольцо в тюрьме, куда он попал после пражской весны 1968 года, годами мечтал о звёздах и о свободе, укрывая кольцо от охраны и соседей по камере.
Уже на следующую ночь Иржи нашёл кольцу практическое применение. Он надел его на средний палец и когда, засидевшись в чате, чувствовал, что засыпает, стискивал кольцо соседними пальцами, возвращая себе бодрость уколом острого ободка. А потом уснул прямо за столом, опрокинув бутылку, остатки пива из которой тонкой струйкой потекли под клавиатуру.
Ему снилось, что из чата он перескочил в космический симулятор. Эту спейс-леталку он стёр пару лет назад, но руки помнили. Привычно оценив количество и расстановку врагов на тактическом дисплее, Иржи укрылся за астероидом, а затем, выскочив с фланга, атаковал вражеские истребители с ракурса, при котором они не могли вести огонь по его машине одновременно. Проводив третьего и последнего супостата в плотные слои атмосферы ближайшей планеты, игрок перевёл дух. Вместо game over на центральном экране перед ним возникло строгое лицо, решительно заявившее: «Поздравляю! Вы успешно сдали экзамен и зачислены в военно-космические силы Давилонской империи».
Даже сквозь дремоту Иржи начал проникаться абсурдностью происходящего и догадываться, что это – всего лишь сон. Он усилием расползающейся воли попытался проснуться, но не тут-то было. «Кадет Иржи Ковач! Я – полковник ВКС Давилона Гулху-старший. После проведённого экзаменационно-учебного боя разрешаю отдых. После отдыха оденьте кольцо контакта и чётко обратитесь ко мне. Получите указания по поводу дальнейшего прохождения службы». На этом кабина истребителя исчезла, и новоявленный кадет провалился в глубокий сон без всяких сновидений.
Разбуженный на утро будильником, Иржи с трудом разлепил заспанные глаза. Клавиатура отпечаталась прямо на лице. Носом или, там, щекой он умудрился набрать в чате мессагу в виде бесконечного fffff…, потом каким-то образом отправить. Вдобавок, пиво из-под клавиатуры капнуло на джинсы, скисло и провоняло.
Уже стиснутый в автобусе, зажатый между угрюмыми работягами, не накопившими даже на старую «Фелицию», и студентами, которых родители не отвозили в вышку, Иржи попытался урвать кусочек сна. Вспомнив на удивление точно запомнившееся ночное приключение, он решил вернуться в тот же сон, крутанул на пальце острое прадедушкино кольцо, закрыл глаза и чётко произнёс: «Господин полковник!»
Он не уснул. Наоборот, он остался в реальности, вышел на своей остановке, пересел в гремучий трамвай с гордым именем «Татра», вовремя зашёл в аудиторию, молча кивнул однокашникам. И одновременно вёл нескончаемый диалог с загадочным полковником, с каждым словом увязая в ситуации, которая всё страньше и страньше.
По словам господина Гулху, его империя проиграла межгалактическую битву с империей Предтеч – удивительных древних существ, породивших разум во Вселенной, но решивших удалить бесконтрольно рассеянные семена разума. Разумеется, наименование их империи, как и Давилон, это условные земные ники. Предтечи и Давилоняне общались невербально, потому нет возможности воспроизвести на Земле оригинальное их самоназвание. Таким же образом компьютерный бот, заключённый в кольце, выбрал себе земное имя Гулху.
Обречённые давилоняне спрятали в далёких от Предтеч галактиках огромные автоматические заводы, которые продолжали производить ударные космические крейсеры без их участия. А на миллионы планет автоматические зонды развезли кольца контакта в надежде, что где-то разовьётся цивилизация, которая сможет, опираясь на давилонскую технику, разгромить Предтеч и сохранить самобытные очаги разума в метагалактике. Это кольцо побывало уже у многих землян, но они были не готовы принять реальность, как она есть, им казалось, что видят обычные сны или, в крайнем случае, галлюцинируют.
Студент осторожно снял кольцо. Полковник ВКС Гулху-старший исчез, а вокруг расстилался серый двумерный мир ноябрьской Праги. Возвращённое на палец кольцо тотчас вернуло невидимого собеседника.
«Понимаю ваши колебания, кадет, - сообщил полковник. – Но, как только мы установили контакт, из ядра галактики к Земле вызван корабль. Надеюсь, межгалактический звездолёт – достаточное доказательство серьёзности моих слов? Он прибудет через неделю земного времени, вы подниметесь на борт и из кадета превратитесь в капитана, кадет!»
И точно, через неделю огромадный 25-километровый цилиндр материализовался над Прагой на высоте полутораста километров. До этого события Иржи пытался жить обычной жизнью, хотя с каждым днём верил полковнику всё больше. Дома, на занятиях, в транспорте, даже на Карловом мосту он изо дня в день зубрил тактико-технические характеристики галактических дредноутов Давилона и Предтеч, основы тактики и стратегии космических битв.
Внешне наш герой не изменился, он также мёрз в своей лёгкой курточке и художественно рваных джинсах. Он жил в двух мирах одновременно, не пропускал лекции. Серая рутина подкрасилась ощущением причастности к действительно великому делу, иногда напоминавшему фарс или дешёвый комикс.
А когда все средства массовой информации, забыв про кризис, инфляцию, землетрясения, Ближний Восток, Аль-Каиду, кубок УЕФА и прочие стихийные бедствия, смаковали самые идиотские предположения по поводу крупного космического объекта, в окрестностях Градец-Кралове тихонько опустился челнок, подобрал Иржи и доставил его на корабль. Огромное судно, созданное не людьми и не для людей, легко смоделировало приятные для человека условия, и бывший кадет с удовольствием опустился в капитанское кресло.
Как и предполагалось ранее, корабль связался с автоматическими верфями и запросил количество боеготовых крейсеров. Полученная цифра – около двадцати пяти тысяч штук – порадовала и Иржи, и его виртуального наставника. По их подсчётам, для сокрушительного начала войны было необходимо не менее двадцати тысяч таких монстров.
Но для каждого звёздного крейсера необходим экипаж хотя бы из одного разумного живого существа. За миллиарды лет во Вселенной не было создано ничего надёжнее, хитрее и беспощаднее, чем мозг. Поэтому Иржи начал выполнять первую задачу – вербовать армию.
Наверно, если бы он был футболистом или рыбаком, он обратил бы внимание на коллег, ибо и тех, и других на планете достаточно, чтобы набрать двадцати пять тысяч бойцов. Но наш молодой чех был геймером, которых, как известно, тоже очень много. Поэтому из чрева корабля протянулся невидимый луч, который коснулся МакДональдса неподалёку от Нового Мяста. Мощный корабельный компьютер за несколько пикосекунд приспособился к протоколу обмена данных по Wi-Fi, после чего Иржи окунулся в привычные просторы мировой паутины.
В любой стратегии, что пошаговой, что реалтаймовой, есть такой период, когда уже хочется действовать, драться, а приходится тратить время на собирание ресурсов для войны. Космический вербовочный пункт отработал меньше, чем за месяц. Поначалу сетевые геймеры всего мира офигевали от того, что их коллега, известный под именем Wild Goose, обращается к ним с IP-шника пражского фастфуда и призывает на межгалактическую войну. Хотя, конечно, весомый аргумент, висящий над Прагой и сравнимый с ней по размерам, здорово прибавлял солидности этому предложению.
Одновременно засуетились вояки всех стран. Сначала они гордо заявили, что могут сбить этого монстра в любой момент, но раз он не нарушил воздушное пространство Евросоюза, которое простирается не более чем на сто километров ввысь, то пришелец в нейтральном космосе, и его, так и быть, пощадят. Потом они упрашивали отдать корабль Чехии, или Евросоюзу, или НАТО, или продать его ОПЕК за 10 000 миллиардов долларов (сумма может быть увеличена). На челноки пытались пробиться странные люди, смесь Джеймса Бонда и Крепкого Орешка. Многие геймеры перед отправкой в места сбора подвергались интенсивной обработке спецслужб.
Но у Иржи имелись свои методы отбора. Он полагался только на тех парней (некоторые из них оказались не совсем парнями), которые твёрдо знали, что будут сражаться только на Светлой стороне Силы. Правда, принимая Салеха Махмуда из Восточного Иерусалима и Шломо Когана из Западного, Иржи как-то не учёл, что у них несколько разные представления о Светлой и Тёмной стороне. Ещё у него были протестанты и католики из Ольстера, бывший зелёный берет и сирота из Багдада, абхаз и грузин, косовар и серб, южноафриканский бур из категории «ненавижу расизм и ниггеров» в компании, естественно, с чернокожими. Короче, галактическая война в миниатюре могла начаться уже на орбите Земли. Однако отважного капитана не могли остановить такие мелочи. Он был настолько вдохновлён открывающимися перспективами, что произнёс перед своим воинством захватывающую речь: сначала решим проблемы Вселенной, а потом наведём порядок у себя дома. И он правда верил, что способен на такое. Например, помирить арабов с евреями, отстроить новый Храм на Храмовой горе, несмотря на то, что на этом месте уже стоит Аль-Акса.
Потом военно-транспортное судно освободило небо над Прагой и начало межгалактический полёт по сбору военного имущества, тысячелетиями накапливавшегося к дню Х. Когда великий день настал, в далёкой-далёкой галактике, в полутораста миллиардах парсек от Земли, корабли флота Иржи выскочили из подпространства и заняли позиции в боевом строю – тяжёлые крейсера впереди, фрегаты по флангам, вспомогательные суда и десантные баржи с роботодесантом в центре. Флагман обосновался в сердце построения. Нервная система Иржи, напрямую связанная с компьютерами флагмана, посылала мгновенные команды каждой группе боевых единиц, минуя громоздкую вербальную форму.
Та же компьютерная игра. Только не засейвились.
На тактическом терминале флагмана зажглись тысячи синих точек – главная резервная база флота Предтечей заполнена до отказа и не ждёт нападения. Банзай, на Пёрл-Харбор! Когда красные маркеры земного флота приблизились на расстояние удара, Иржи отдал главную в своей жизни команду, и ему осталось только наблюдать, как под сокрушительным огнём его парней и не только парней гаснут маркеры Предтеч. Момент истины, пик жизни.
Относительно неподалёку от этого места, допустим, в пределах миллиона парсек, две сущности обменивались информацией об этом инциденте. Эти сущности настолько далеки от наших представлений о разумных субъектах и даже вообще об объектах материального мира, что не будем их описывать и в виде некорректной аналогии вообразим себе кабинет, в котором за письменным столом сидит человек в форме полковника, перед ним навытяжку стоит молодой старлей.
Полковник недоволен жизнью вообще и своей ссылкой в этот неперспективный участок пространства в частности. Он срывает раздражение на малочисленных подчинённых, половина из которых сейчас стоит перед ним.
- Вы в курсе, господин страшный лейтенант, что автоматика зафиксировала пожар на складе неутилизированных раритетов технологической эры?
- Так точно, ваше супервысокоблагородие, господин полковник, сэр, автоматика уже ликвидировала пожар.
- Так какого чёрта вы стоите передо мной и лично не контролируете со своего терминала, как она потушила пожар? – рявкнул полковник.
- Потому что вы выдернули меня с рабочего места и брызгаете слюной, - подумал старлей, но вслух сказал:
- Виноват, ваше супервысокоблагородие, господин полковник, сэр, разрешите бегом отправиться на рабочее место? – и, получив высокомерный кивок, побежал (поплыл, полетел, телепортировался) к себе.
В кабине флагмана умирал Иржи. Аварийная система склада резко замедлила движение частиц в материальных телах. Пылающие древние супердредноуты Предтеч погасли, за ними погасли реакторы в кораблях земного флота. За миг до того, как геймер потерял сознание, и в его жилах замёрзла кровь, он успел подумать: мама…
Она услышала. Она стояла и кусала губы, глядя как завёрнутый в четыре одеяла сын мечется, стонет и, не смотря на высокую температуру, никак не может согреться.