Клуб любителей фантастики КЛФ Контакт Новокузнецк

Рассказ №7

Ложный посыл

Слякотная беспросветная погода за окном гнетёт и убивает все чувства. Ощущение, что сейчас раннее утро, а не поздний вечер, Ефим улавливает с трудом. От этого как-то неспокойно на душе, словно заторможенность и апатия — её следующая стадия. Солнца не видно, спрятанное за хмурыми, серыми тучами оно не светит как должно, а значит, нет того яркого праздничного многоцветья повседневности. Да и тепла нет.
И настроения тоже.
Запах свежесваренного кофе немного разгоняет сумерки. Не снаружи — внутри. Кот, чувствуя состояние хозяина, уютно примостился на коленяхи тихонько мурлычет бесконечную кошачью сагу. Сеанс музыкальной релаксации в тандеме с кофе возвращает Ефиму чувство умиротворенности и спокойствия.Жизнь уже не кажется такой мрачной и невесёлой.
Васька меньше всего похож на тёзку из басни Крылова. Хитрый как все коты, умный не в меру, точно природа нечаянно добавила ген человечности, а дымчатый окрас и белая полоска от ушей до кончика носа невольно заставляющая погладить, приласкать, даёт ему фору по сравнению с другими. Васька этим пользуется без зазрения совести, однако, не всех привечает, далеко нет, разбирается в людях лучше всяких психиатров. Может презрительно фыркнуть, повернуться задницей и умотать на улицу, а может залезть на колени, спеть очередную серенаду или заняться попрощайничеством.
Вику любит, улавливает её присутствие, едва та в подъезд входит— мигом в прихожку и трётся об стенку, мурлычит. Довольный. Ну и Вика тоже в первую очередь не к Ефиму, а к нему бросается.
Два сапога пара.
Вика — девушка Ефима. Была. Два дня назад разругались вдрызг. Он прекрасно помнит из-за чего: ей позвонила подруга из Милана, пригласила в гости. Италия… парное море, жаркое солнце, чарующий вкус кьянти, магазины и магазинчики… Вика загорелась, что понятно и естественно. Начала уговаривать поехать с ней. «Давай слетаем на выходные, я отгулы плюс к этому возьму, — говорила она, прижимаясь к Ефиму.— И у тебя ведь отгулы есть! Давай…» Вместо того чтобы согласиться — приятное сделать девушке да и самому себе — стал ерунду нести о рыбалке с друзьями именно в эти выходные.Закончилось как обычно в таких случаях и бывает взаимными упрёками, ссорой. Вика ушла вся в слезах, дверь открытой оставила, перчатки забыла, а у Ефима осадок горький и тяжёлый, будто друга близкого потерял. Ну не мог он сказать истинную причину, не мог… хотя и собирался. Духу не хватило. А с другой стороны— зачем? Многие знания, многие печали. Ему бы самому разобраться, понять, стоит ли с ЭТИМ связываться. Нужно ли?
Или попытаться забыть…
А рыбалка, разумеется, была. Настоящая. С ночёвкой, ухой — наваристой, ароматной, мгновенно исчезающей в желудках, словно ничего вкуснее в мире нет, неспешной беседой у костра и утренним променадом по берегу реки с удочкой в руках.
Не сказать, что Ефим с друзьями часто выезжал, но бывало. Вику звал каждый раз, уговаривал, красочно расписывая все прелести. Бесполезно. Её словно намертво «приклеили» к городу. Даже пикники старалась обходить стороной, ссылаясь на экологию, что, понятное дело, было явной отмазкой в его понимании.
Дитя мегаполиса.
Ефим не обижался, он принимал её такой, какой она есть, тем более, несмотря на разницу в интересах, они прекрасно ладили. Вместе ходили в кино, на различные выставки, гуляли по книжным развалам, любовались закатами. Вика охотно шла на компромиссы, пытаясь понять его вкусы, пристрастия, а он в свою очередь, видя это, тоже старался подладиться под неё, хотя не всегда получалось гладко, без сучка и задоринки. Как мужчина, как человек-доминат Ефим часто допускал ошибки, даже не осознавая этого. Вика прощала, терпеливо и мудро.
Однако, на сей раз всё пошло не так.
Видимо, паутина отношений, на вид прочная и долговечная, где-то, в каком месте, поистёрлась, не выдержала внутреннего напряжения и разошлась, обнажив нежные ранимые чувства.
Ефим пытался найти девушку, но звонки уходили в пустоту, на съёмной квартире подружка-соседка Вики, ставшая враз неприветливой, сухо послала его в лес грибы собирать и заодно навсегда забыть сюда дорогу. Ефим еле сдержался, чтобы не послать её ещё дальше. Ярость, отчаяние, злость на самого себя огромными пиявками вцепились в душу, выгрызая дыры наполненные болью.
Он не знал что делать, бесцельно бродил по городу, втайне надеясь случайно встретить, прошел все места, где они бывали вместе — никакого результата, Вика словно растворилась в воздухе. Не оставив даже запаха.
На третий день, вконец измотанный морально, вялый и одуревший от бессонных ночей, Ефим вдруг понял, что зреет нарыв, эмоционально стойкий и продолжительный, настоянный ядовитым отваром серого вещества. Напиться? Не выход, да и проблему это не решит, а только усугубит. Познакомиться с другой девушкой? Легко! Очень даже приличный вариант во всех отношениях, но… не его. Ефим знал, что всегда будет сравнивать новую подругу с Викой и подсознательно искать изъяны, а найдя, испытывать разочарование и чувствовать себя несчастным.

И в это слякотно-неприветливое утро он решил отправиться на рыбалку, надеясь забыться, успокоить душу.
Позвонив на работу и договорившись об отгуле, стал быстро собираться. Отключившись от посторонних мыслей, машинально и привычно сложил в рюкзак нехитрые принадлежности для рыбалки, в боковой карман аккуратно пристроил «Волжанку», в другой — спиннинг «MaximusSmuggler», засунул ветровку и свитер так, чтобы попадали под спину — давить острыми углами не будут, пачка галет и тушенка аккуратно улеглись в кармашки. Немного подумав, Ефим решил упаковать силиконовое одеяло и коврик. На всякий случай.
Сидя в вагоне пригородной электрички, под мерный перестук колёс он незаметно задремал. События последних дней отошли куда-то на задний план, стали не столь важными как казалось, мосты любви, доверия словнорушились один за другим, очищая места в ячейках памяти.
Ефим проснулся, когда женский голос начал объявлять его остановку. Словно кто-то толкнул под локоть: «Тебе пора, дружок!» В тамбуре, куда он вышел, закинув рюкзак за плечо, уже стояли две девушки и парень, совсем ещё молоденький, вихрастый, с красивым, но угреватым лицом. «Комплексует, наверное» — Ефим старался не смотреть на него, больше разглядывая девушек. Заметив внимание незнакомца, одна из них залилась румянцем, перескочившим на нежную девичью шею, короткая стрижка не мешала. Другая, с крашенными в лисий цвет волосами, насмешливо стрельнула глазами и что–то зашептала на ухо подружке.
Вагон, притормаживая, дёрнулся раз-другой. Ефим устоял, такие штучки ему были знакомы. Троица впереди тоже держалась уверенно, сразу видно, не впервой катаются. Створки дверей разошлись…
Гукнув басом на прощание, электричка унеслась навстречу солнцу. Решать людские судьбы. И не только их.
Кроме них на маленькой вытянутой в длину платформе больше никого не оказалось. Ефим отметил это с безразличием, пропуская ребят вперёд и лишь когда они, спустившись по ступенькам вниз, ступили на тропинку, что стрелой протянулась до лесополосы, двинулся сам.
За лесополосой начиналось поле, уже убранное и перепаханное. Здесь тропинка заканчивалась, дальше шла обычная двухколейка, деля поле на две неравные части. Вдали тёмными буграми маячили дома деревни.
Распогодилось. Осеннее солнышко приятно грело, словно отрывало последнее от сердца, собираясь на зимовку. Зелёная листва — пока ещё зелёная — тихонько шелестела, нашёптывая сказочные истории леса.
Ефим остановился, расстегнул штормовку и, то ли природа подействовала умиротворением, расслабляющей тишиной, то ли дремота вдогонку выслала гонца, но, вытянув руки, он сладостно потянулся. Подумал: «Стою на перепутье трёх дорог, сюда бы ещё камень как у «Витязя на распутье», направо пойдёшь… налево пойдёшь…Прямо точно не пойду, там деревня» Посмотрел вправо— что-то наподобие просёлочной дороги, отделяющей поле от лесополосы, тянулось к далекому лесу. Слева тоже самое, но Ефим свернул направо, потому что озеро было там, рядом с тёмно-зелёной стеной, закрывшей половину горизонта.
Более получаса размеренной ходьбы без всяких мыслей, ни о чём не думая, просто наслаждаясь самим процессом движения, тёплым солнышкоми ласковым ветерком, он прошагал незаметно и беззаботно.
До самого озера.
По небольшому съеду от дороги Ефим вышел к маленькому пляжу, длиной метров пятнадцать. Песок, несомненно, привозной, это заметно даже неопытному глазу, да и сам пляж — дело рукотворное. Озеро не сказать что большое, но всё же внушительней деревенского пруда.
Он снова завернул вправо и, огибая край озера, направился в сторону подлеска, до которого рукойбыло подать. Там его «рыбное» место — ухоженное, прикормленное, с шалашом для ночёвки. И там же, ровно в пяти шагах от кромки воды, валун — глыба камня выше человеческого роста, сплошь покрытого «ржавым» лишайником.
Это и есть то, ради чего Ефим приехал сюда. Никто никогда не обращал внимания на валун: ну стоит и стоит… мало ли в природе вывертов. К тому же, камней здесь полно, хотя и намного меньше размерами. Весь берег усеян.

Когда впервые случилось ЭТО, Ефим спал в шалаше. Друг, с которым он прибыл накануне, завернул по дороге в деревню, к родственникам. Вот-вот должен был сработать будильник в смартфоне, но Ефим проснулся раньше, будто чья-то неведомая сила грубо вырвала его из красивого цветного сна, и с головой окунула в серую отрезвляющую действительность. Словно лунатик с отшибленной памятью, вывалившись из палатки, с широко открытыми глазами и отвисшей челюстью, он шёл к валуну. Серебристая в предрассветном тумане дорожка, похожая на сорвавшуюся с тетивы стрелу, текла ему под ноги. В чреве валуна проступила дыра… там ворочалась ночь, чёрная как бездна дьявола, и далёкие звёзды, призрачно усмехаясь, манили соблазном, обещая невиданное веселье….
Время, махнув черно-белым хвостом, свернулось в кольцо и закрутилось белкой в колесе.
Хмуро-белесое небо вдруг разразилось мелкой россыпью дождя. Первые капли зло ударили по лицу, когда Ефим вступил на дорожку, голая ступня почувствовала тепло, воркующее успокоительной ноткой, словно мать, запевшая колыбельную дитяти. Дождь пулемётной дробью прошёлся по дорожке, заставляя её вздрагивать при каждом попадании. Серебро быстро тускнело, покрываясь желтизной, пока ещё слабой, больше похожей на цвет кожуры лимона. Озеро разбушевалось, гоня перед собой ударную группировку волн с единственной целью — достать валун.
Наконец, дорожка не выдержала и стала съёживаться и отползать назад, к валуну. Ефим остановился, внезапно осознав, что дрожит от холода. В мокрой насквозь футболке и плотно прилипших к бёдрам трусам, он походил на пугало огородное.
Вернулось ясность мышления и ощущение окружающего мира. За плотной завесой дождя лес казался чёрным громадным зверем. Ефим разом увидел всё: и дорожку, и дыру, и звёзды, и… страх.
Один неуловимый миг и обстановка изменилась — валун принял свой обычный вид, дождь стих, роняя редкие недовольные слёзы, да и озеро успокоилось, надев маску повседневности.

С тех пор прошло немало времени, а Ефим помнил картинку ярко, отчётливо, как будто это произошло вчера. Его постоянно тянуло туда, к валуну, он сопротивлялся с упорной настойчивостью. Чаще это удавалось, особенно когда в его жизни появилась Вика. Любовь придала ему силы, загнав, в конце концов, надоедливый зов в самые далёкие уголки мозга.
Как получилось, что он приехал именно сюда, Ефим и сам не знал. Возможно, хотел проверить себя. Теперь он не боялся: сильнодействующее лекарство под названием «Вика» защищало надёжно и прочно. Проделав необходимые манипуляции с забросом лески, Ефим стал ждать. Но ждал не поклёвки, а действий валуна.
И дождался…
Всё произошла как-то обыденно просто, будто сто раз уже деланное. Никаких спецэффектов — только чёрная дыра и звёзды. Всё.
Ефиму стало смешно и любопытно — а что так? Воткнув удилище в землю, и рассчитывая, что за время его отсутствия ничего страшного не случится, он направился к дыре. Спокойно, уверенно. Перед самым входом на мгновение заколебался, периферийным зрением, вдруг уловив неясный смазанный силуэт мелькнувший сбоку. Ефим удивился, повернул голову: прямо на него летел по воздуху кот Васька с растопыренными лапами, оскаленным ртом и выпученными то ли от страха, то ли от ярости глазами.
Что-либо подумать Ефим не успел, его, словно пылесосом, втянуло в темноту.

Чернота обступала со всех сторон, давила прессом безысходности, Звёзды нагло смеялись в лицо, довольные своей проделкой. Красочные бутоны созвездий, будто нарисованные небрежным мастером самоучкой, застыли вечностью на холсте мироздания. Ефим хотел вздохнуть, но инстинктивно удержался — холод бесцеремонно и грубо схватил за горло железными клещами. В глазах потемнело, пальцы свело болезненной судорогой.
Он стоял в небольшой выемке, куда ни кинь взор кругом камни, камни… с трёх сторон мрачные стены, и в одну из них упиралась сейчас его спина, чувствуя смертельную изморозь. Страшной догадкой мелькнуло, что это вовсе не Земля, а открытый космос и под ногами, возможно, астероид. Подтверждение не заставило себя долго ждать: в лёгких, словно пламя вспыхнуло, стремясь вырваться наружу, к нокам точно стопудовые гири привязали. Ефим не видел, как губы начали синеть, покрываясь тонкой корочкой льда, и не знал, что вот-вот начнётся взрывная декомпрессия, а за ней — «время полезного сознания», предвестника прихода старухи с косой.
Слева, метрах в трёх, у основания стены, где особенно сильно клубился мрак, что-то зашевелилось, поползло вверх. Ефим понял — это конец и жалеть о глупой ошибке уже поздно. Лучше бы послушался Вику и загорал бытеперь у синего, теплого моря… с котом Васькой.
«…с Васькой… с Васькой…» — мысли ворочались тяжёлыми камнями. Чего-то не хватало, никак не складывалось. Звёзды меркли, покрываясь мутной плёнкой. Ефим закрыл глаза, пришло время душевного спокойствия — чему быть, того не миновать. Сзади, к спине, прилепилось что-то твёрдое и рвануло изо всей силы…
Сознание возвращалось маленькими кусочками, делая радостные реверансы хозяину. Тяжесть на груди то пропадала, то появлялась вновь, заставляя выдыхать открытым ртом стылый воздух, он услышал приглушенные голоса, словно говорившие находились в соседней комнате с чуть приоткрытой дверью.
— …слепой пока ещё… через минуту-другую процесс регенерации завершится.
— …Лиза, не дави так… лучше праны добавь.
— …ребята, он жить будет?.. — знакомый женский голос горячим ураганом ворвался в него, вызвав страстное желание вскочить и броситься к ногам обладательницы этого голоса, просить прощения.
Пальцы откликнулись на зов нейронов, зашевелились вразброд, выписывая зигзаги по земле, живот излучал тепло от груза легкого, объёмного и почему-то приятного— остаточная память клеток кожи старалась восстановить статус-кво.
— …будет, будет.
Ефиму всё ещё не верилось, что он жив. Солнца луч тёплым комочком, разрастаясь вширь и вглубь, прилёг на щеке, добрался до глаз.
— Открывай… теперь можно, нечего жмуриться, — голос девушки, налитый усталостью, словно после тяжёлой физической работы, звучал глухо. — Мы закончили.
И он открыл глаза. На него в упор, наклонившись, с интересом, смотрел тот самый парень с электрички, справа от него, чуть поодаль стояли те самые девушки. Лица серые, круги под запавшими глазами, мельчайшая сетка морщин, еле заметная, но чёткая, контрастная, спускалась с висков, ажуром покрывая скулы, заканчивалась на шее.
— С возвращением, — сказал парень, выпрямился. — Меня Артёмом зовут, а это, — он кивнул в сторону девушек, — Лиза и Татьяна. Скажи им спасибо, сегодня они твои «родители».
— С…па…си…бо, — протянул Ефим, стараясь приподняться. — Г…де… я?
Чьи-то заботливые ласковые руки подхватили под мышки, помогая утвердиться в полусидящем положении. Он уже знал — чьи., ощутил нутром, разумом, всеми клетками.
Скатившись с живота, обиженно мяукнул кот Васька, потянулся всем телом, удовлетворённо зевнул и отошел в сторонку. Мягкие, теплые, влажно-солоноватые губы на миг закрыли глаза Ефима.
— Ты, здесь! — слегка отстраняясь, сказала Вика, выглядела она похудевшей, измученной, паучьи следы тревоги прятались в уголках глаз. — Прости, я не знала, что так получится… — губы предательски дрогнули, — на сердце как-то неспокойно было, вот и поехала к тебе домой, а тут Васька у подъезда встречает, заорал на весь квартал, стоило мне только из машины выйти. Сразу за собой потянул, ладонь мне расцарапал, когда хотела домой отнести…
— Кот твой помог, — рыженькая улыбнулась, заполнив возникшую паузу. — Очень чувствительный индикатор оказался, ментальное поле так всколыхнул, что у меня аж зубы заболели, — нахмурилась вдруг: — А могли и не успеть…сторожки наши поздно сработали. В прошлый раз среагировали вовремя, не дали утащить.
— К… то? — Ефим начал пока ещё смутно кое-что понимать.
— Хищник дырчатый, — парень зло взглянул на валун. — Пользуясь твоей терминологией можно сказать, что это рыбак охотился на тебя, крючок с насадкой в нашем мире, а сам хозяин сидит на астероиде или комете. Ну, это так, в общих чертах, со временем сам всё узнаешь.
— А вы… кто?
— Опять-таки, исходя из терминологии — рыбинспекторы, — довольный сравнением, Артём ухмыльнулся, затем уже более серьёзно добавил: — Таких как я на Земле не больше десятка, наделённых даром отражать атаки извне. Кто и зачем вложил в нас такие способности, никто не знает, да, наверное, никогда и не узнаем. Просто, в одно прекрасное утро я услышал голоса в голове. Понадобилось время, чтобы разобраться во всём. Сложив в единое целое то, что имелось у каждого из нас, мы получили некое подобие инструкции: как наблюдать, как действовать при вторжении, как использовать стихии и многое чего другое. С другой стороны, мы такие же люди, и всякое может случиться. Нам нужныбыли помощники…
— Я понял, — Ефим чувствовал себя уже достаточно хорошо. — Только какой из меня помощник… так глупо вляпаться.
Откликнулась девушка с короткой стрижкой:
— Добро пожаловать в команду. Не переживай, я такая же была, Тане тоже досталось… Общаться будем через ментальную Сеть, первичные знания я тебе дам, а дальше у Артёма спрашивай.
Ефим, придерживаемый Викой, поднялся на ноги.
— Аа… ээ, — он взглянул на кота, на Вику.
Артём тоже посмотрел на них, пожал плечами:
— Думаю, работу найдём. Особенно коту…
Вика молча улыбалась, прижимаясь к Ефиму. Эмоции переполняли её с головой, мыслями она унеслась так далеко, что оставалась абсолютно глуха к происходящему, слышала звуки разговора, слова, но смысла не понимала.
Она была счастлива.