Клуб любителей фантастики КЛФ Контакт Новокузнецк

Рассказ №4

Собачья старость

Бабка сидела на лавке и перебирала лук. В избушке вкусно пахло всякими травами, по углам, затянутым паутиной, висели сухие пучки. «Эка напасть, - думал Сергей – попасть к этой Яге»
Поделать, тем не менее, ничего было нельзя – требовалось лекарство, да такое, чтобы наверняка. Таблетки не спасут от странного недуга. Сохнет человек и все, на глазах тает. Вареньке и так ничего не нужно было. Пойдут в магазин «Варенька, что ты хочешь? Куколку тебе купить или игрушку, вон того зайца хочешь?» «Не надо ничего» - весь и ответ. Жена говорила, что дочка хитростью его мучает. Мол, таким образом вынуждает отца покупать побольше всякого игрушечного барахла. И то правда, коробок с этим добром стало не пересчитать.
У Вареньки все были любимыми, износит до того, что приходилось штопать Лунтика, да Табалугу, Машку из мультфильма «Маша и Медведь», белую крыску и прочих современных чудовищ. Игрушка что она, заштопал и дело с концом.
Варенька таяла на глазах. Есть ничего не ела, худела и таяла. Врачи разводили руками. Отсылали к знахаркам. Те глядели и опускали глаза. Одна цыганка назвала странный недуг магической болезнью, собачья старость называется, а как лечить не сказала. Потом отвела в сторону Сергея и посоветовали ему обратиться к старушке, которая жила в глухой деревне на семь дворов. Долго Сергей добирался, бензина угрохал пропасть, лишь бы в дело. Сидит теперь в доме этой Яги, ничего понять-то и не может. Старуха будто его не видит, занимается своими делами, перебрала лук, нарезала капусту, теперь взялась картошку чистить. Так и просидел Сергей на лавке перед старухой час, а может и поболе.
«Иди-ка сюда, милок – наконец-то заговорила старуха – Отведай моего супчика, авось и легче станет» Бабка налила в глубокую миску щи и поставила перед Сергеем, рядом положила ломоть хлеба. С дороги любая еда чудом кажется, он съел наваристые щи, после рассказал про свою беду. «Эгээ-гээй, милок. Дело страшное - цокала старуха. – Ищи у себя в жилище вещь плохую, с историей непростой, а как найдешь выброси, а я пока тебе дам косточек, вари из них бульон да дочку пичкай, поправится хоть, а там и очнется, песий суп лечит собачью старость, а как вещь ту найдешь, выброси. Дочка твоя гуляет где-то отдельно от себя, потому и сохнет. Ты вещь-то ту, которая ее морочит, ищи побыстрее. Да вот тебе слова с ними выкинуть эту вещь-то должен»
Ушел Сергей от старухи словно в тумане. Не помня себя доехал до дому. Гладко дорога прошла, даже мистический ужас пробрал, - большая удача не забарахлить в пути на его-то тарантайке.
Жена встретила его так, будто он на полгода уезжал, а всего не прошло и суток. Чуть не поломала в объятиях. «Ну что?» - сверлила. «Сказала варить песий суп и Вареньку им кормить» Мешок с лекарством плавно перекочевал в руки жены. «Ффуу какая гадость!» «То-то и оно!»
На следующее утро начал поиски вещи, которая морочит Вареньку. Жена, причитая, носилась за ним по пятам, весь ее порядок рушился, она охала, вздыхала и поднимала руки к потолку, попирая острым словцом старуху. Сергей был невозмутим. Тем не менее он не нашел ничего страшного и угрожающего. В бесчисленных коробках дочери зияли веселыми мордами современные чудовища – обезьяна из «Мадагаскара», циклоп или инопланетянин, в общем, не понятно кто из «Истории игрушек», Лунтик, Табалуга еще куда ни шло, Чебурашка из той же серии – нормально. Беззащитные пластмассовые Барби искренне улыбались нарисованными зубами, а пупсы противно повизгивали «Мааа-ма», когда Сергей их брал в руки. Ничего особенного и удивительного он не нашел ни в общих вещах, ни в своих, ни в вещах жены. Оставалось ломать голову что морочит его дочь.
Варенька не могла ничего есть, тем более твердого. Пила из маленькой кружечки и то с трудом. В сад водить ее перестали, сослались на болезнь, благо жена взяла отпуск чтобы выхаживать дочь. Сергей то и дело сталкивался со знакомыми по детскому саду на улице, не было никаких сил отвечать на сыплющиеся вопросы: «Что с Варенькой?», «Чем болеет?», «Когда поправится?» В таких случаях хотелось крикнуть – «Вам-то какое до всего этого дело, ёпрст? Сердобольных из себя строите!» Навидался таких сердобольных на своем веку, куска хлеба не подадут человеку в беде, ходить будут да насмехаться, мол, чё, прыгал, прыгал и допрыгался, сел в лужу, туда, видать, была и дорога, а мы-то вооон где! Хиханьки им одни, хаханьки. Людишки, одним словом. В помощи, действительно, они нуждались, в любой – информация, совет, простое участие и нехитрый разговор. Голова гудела, работалось на автомате.
Этой осенью он приехал из экспедиции, удачной в этот раз. Раскопали то, что еще десятилетиями устанавливать. Предыдущие версии, выверенные и построенные сыпались к черту. Институт гудел, научное сообщество стояло на ушах, признанные авторитеты летели ко всем чертям собачьим, Иван Ростиславович, заведующий историко-архитектурным отделом ходил белее снега, его докторской это в первую очередь и касалось, но пыжился, старый вояка, позиции не сдавал. Оно и так надо, хвост пистолетом держать. Его-то времена попроще были, компьютеров еще не существовало, которые смогли бы всю картину восстановить. На тот момент гипотеза Ивана Ростиславовича была одной из правд, подтвержденной добытыми фактами, а новое время перевернуло все на другие места. Таков закон жизни. Знали баламы, что такой ажиотаж вызовут? Малочисленный народ разросся в целую империю за одну археологическую экспедицию, прежде считалось, что это только примитивная стоянка, без особой культуры, письменности и вождей, а теперь вот как в песне, от Москвы до самых до окраин. Вот тебе, как говорится, и хлеб и маслице на него.
Ночевала археологическая группа комфортно, в домах жителей деревушки Баламинка. Из поездки Сергей привез подарки, дочери купил на местном базаре кружечку со старинным орнаментом и платок с таким же орнаментом жене. Дочь обрадовалась подарку, да и с тех пор только из этой кружки и пила. Жена привередливее – платок носить не стала. А что если кружечка эта и есть та вещь из-за которой дочка сохнет? Сергей призадумался и начал вспоминать. Уехал он на раскопки на следующий день после того, как отпраздновали день рождение Вареньки. Дочка цвела, принимала подарки, танцевала вальсики, пела детские песни, в общем, никаких признаков болезни. Как только появилась эта кружечка, дочка-то и начала хворать. Сергей бросился на кухню искать злополучную вещь. Нашел, прочитал слова, которые дала ему бабка, и выбросил кружку.
Пение завораживало, захватывало, уносило в совершенно другую реальность. Перед Сергеем предстали эфемерные создания, духи, они вели его сквозь страшные разверзшиеся бездны, будто земля раскрыла недра и показала все свое убранство. Духи привели его в далекую подземную пещеру. Там сидело странное бородавчатое существо, с огромным ртом, похожее на обыкновенную жабу. Она словно в трансе переваливалась с ноги на ногу, пританцовывая. Около нее вился одинокий призрак девочки, хлопающей в малюсенькие ладошки и кружащейся вокруг себя с закрытыми глазами. Она спала, как и жаба. Сергей пригляделся внимательнее и узнал в ней свою дочь Вареньку. Жаба открыла глаза и пронзительно завизжала.
Ночью Вареньке стало хуже, поднялась температура. Дочка лежала мокрая и еле дышала. Жена вызвала тещу на подмогу. В современности и лечат по-другому, не как раньше, во времена его детства, чуть поднялась температура анальгин, сейчас анальгин нельзя, да и температура начинается только с 37, 5 градусов по Цельсию. А у Вареньки все 39. Жена и теща обтирали ее мокрыми полотенцами всю ночь. Сергей не мог взять в толк, кружки-то нет, что тогда с дочерью?
Наутро Вареньку отпаивали тем самым бульоном. За ночь она похудела еще больше, в чем только душа держалась. Она улыбнулась отцу и спросила про кружечку. Жена покосилась на Сергея и ответила дочери: «Найдется, Варенька, твоя пропажа» И правда, кружечка стояла как миленькая на том самом месте, откуда брал ее Сергей. Откуда она взялась диву давался. Жена и застала его за этим занятием – он задумчиво рассматривал вещь, будто впервые ее видел.
-Ты что сделал? Зачем кружку выкинул?
-А где ты ее нашла?
-В мусорном ведре, представь себе!
-Бабка мне сказала найти вещь, которая Вареньку морочит и выкинуть.
-Ну, ну, прямо так кружка тебе и виновата.
-А что тогда?
Жена промолчала и больно ткнула его локтем в бок, ушла поить Вареньку бульоном. Сергей налил себе чаю, вернулась жена.
-Я тебе сто раз говорила, не приноси всякую дрянь в дом из своих экспедиций. Нет же, все завалено ба-рах-лом! Покопайся там!
-Да что там копаться! Я вообще в это не верю!
-А чё тогда кружку выкинул?
Жена демонстративно вышла из кухни. Сергей выпил чай с печеньем и пошел спать.
В отделе поселился пчелиный улей, все гудели, обсуждая последние новости. Компьютер обработал находки, открылось очень много тайных вещей, в том числе и пресловутый орнамент на той самой кружечке оказался принадлежностью не к общему этносу, а только к одному роду. То-то женщина, у которой он решил купить подарки, взяла за них баснословные денжища, он попытался сторговаться, но она сказала что-то вроде «память на века…о нас» О нас? Тогда Сергея это мало волновало, он хотел завернуть кружечку в газету, но женщина дала ему простую оберточную бумагу чтобы он не испортил газетой старинный фарфор. Вполне себе актуальная круженция, подумал Сергей, не похожа на старинную. Потом только увидел печать фарфорового завода, работающего в 18 веке. Да, действительно, вещь оказалась ценная, с историей. Оставалась узнать как она попала на конвейер того самого завода. Сергей также вспомнил, что орнамент на той кружечке он где-то видел еще и совсем недавно…
Рабочий день подходил к концу и как всегда в это время Иван Ростиславович, за целый день не проронивший ни слова, так как усиленно вносил корректировки в докторскую, начал рассказывать о прошлых экспедициях. «Так и вот, старики говорят нам, не трогайте гробницы, не ворошите их, может случится великое зло…И ведь правда! Через неделю половина состава лежала с тяжелым гриппом, я чудом не заразился. А еще говорили к никаким вещам, принадлежащим к ритуальным принадлежностям нельзя прикасаться. А если надобность была, брали бережливо, с опаской. Во флейты запрещалось дуть, варганы запрещалось трогать, перебирать струны, в бубны - стучать. Считалось что таким образом можно пробудить древнюю магию и неизвестно что навлечь на свою голову. Во так-то…»
Из летней экспедиции Сергей оставил дома только бубен, потемневший от времени. Стал сдавать его среди других находок, не взяли – слишком ветхий, черный, поди разбери его, реставрировать дороже. Не выбросил его только потому что сбоку на нем проглядывал четкий рисунок. Хотел его подчистить да разобрать изображение, пару раз стукнул по нему в задумчивости. Тьфу ты, вот тебе и стукнул! Сергей быстро собрался, попрощался с коллегами. Домой он бежал изо всех ног, боясь самого страшного.