Отправлено: 23.02.18 07:27. Заголовок: Рассказ №32 Озеро синего слесаря

Рассказ №32

Озеро Синего слесаря

Автобус выкатился из леса и притормозил на въезде в город. Бетонный щит с огромными буквами «Демьяновск» украшало вычурное изображение атома. Минут через пять нас высадили у общежития работников АЭС. В обычной панельной пятиэтажке одна квартира называлась «комендантская»,там сидела добродушная толстуха в чёрном халате, стояли стеллажи с толстыми папками, а в конце коридора виднелась кухонька с топчаном, чайником и кастрюльками.
— Ну, с приездом, студенты! Меня зовут Ольга Алексеевна. А вас я всё равно не запомню, так что и спрашивать не буду. Комендант у нас тут круглосуточно дежурит — я днём, мои сменщики ночью. На случай, если проблемы какие будут.
Начальство отвело нам целый этаж: три квартиры в соседнем подъезде. Шесть комнат по три кровати, всего восемнадцать мест. Парни заржали:
— Чур, я с Юлькой в комнате!
— Нет, я!
Ольга Алексеевна подняла глаза от списка и посмотрела на меня. Потом опять на список.
— Вы кто?
— Коваленко. Юля.
— Ох ты, господи, вон оно что! А я-то смотрю, Коваленко Ю. Думала, тоже парень. Как все. Откуда ж мне было знать!
Я ничего не сказала: уже привыкла за три года, что мою фамилию в списке студентов все считают мужской. А на самом деле у нас в группе семнадцать мальчиков и я. Как это получилось? Да очень просто: у нас, типа, семейная династия.
Дедушка мой в эту область ещё в сорок девятом пришёл, одним из первых. Потом та известная авария, лучевая болезнь, долгое лечение. Через несколько лет у него сын родился — мой папа. Родственники переживали: как он вообще выживет, после такого диагноза у отца? Однако сын не просто выжил, но, к огорчению всей семьи, выбрал ту же профессию. И перед моим появлением на свет опять все боялись, что неведома зверушка родится. В каком-то смысле так и вышло: у меня на ногах по шесть пальцев было. Уж не знаю, связано это с облучением или нет. Лишние пальцы мне ещё в роддоме удалили, только маленькие шрамы остались на каждой ноге. Ну, а когда я выросла, неожиданно для родителей тоже решила стать инженером-атомщиком. Девочек на эту специальность не брали, для них на нашей кафедре отдельная группа есть: всё то же самое, только вместо атомных станций они на тепловых работать будут. А для меня исключение сделали — из-за дедушки. Вот так я и оказалась в мужской группе.
В первом семестре студенты присматривались ко мне, не принимали всерьёз. Но вскоре признали своей: с одной стороны, я отлично разбиралась в учебных предметах и всегда охотно помогала сокурсникам. А с другой стороны, я и на тусовки ходила вместе со всеми, и пива выпить могла в компании, так что скоро со мной уже стали советоваться не только насчёт учёбы, но и насчёт девушек.
И вот теперь, после третьего курса, мы впервые поехали всей группой на летнюю практику. Я надеялась отлично провести время: и на АЭС поработать, и с ребятами пообщаться. А тут вдруг выяснилось, что их поселят всех вместе, а меня куда?
Ольга Алексеевна сказала, что женское общежитие занимает один подъезд: как раз вот этот, где «комендантская». Предложила мне подождать, пока она ребят заселит, а потом мы с ней женские квартиры посмотрим. Я уселась на неудобный деревянный стул и достала из кармана телефон.
Вскоре она вернулась и повела меня на третий этаж. Я уже настроилась, что впервые в жизни буду жить в общежитии. До сих пор я всегда с родителями жила, никакой свободы. Но когда я увидела обшарпанную квартиру, поцарапанный линолеум, тусклые обои, убогие серые одеяла, с моего лица медленно сползло выражение вежливой заинтересованности.
На двух кроватях валялась одежда, на тумбочках громоздилась грязная посуда, а на столе посреди комнаты стояли пустые пивные бутылки.
Ольга Алексеевна неодобрительно покачала головой:
— Развели тут... Поговорю с ними сегодня... — а потом посмотрела на меня: — Что, не нравится?
Мне и отвечать не пришлось, у меня на лбу всё было написано. У Ольги Алексеевны лицо тоже изменилось: происходила мыслительная работа, судя по тому, как она наморщила лоб и легонько зашевелила губами.
— Может, хочешь комнату снять? — спросила с надеждой.
— Да, лучше бы снять. А где?
Она помолчала, как будто раздумывая, потом сказала:
— А хоть у меня. Сын в армию ушёл, комната пустая стоит. Я одна живу.
— Далеко отсюда?
— Да в соседнем доме.
Мы спустились вниз, Ольга Алексеевна заперла свой офис и повела меня к себе. После запущенного общежития я думала, что и квартира выглядит так же. Но, к счастью, ошиблась. У Ольги Алексеевны мне понравилось: чисто, уютно, нормальная современная сантехника, приличная мебель. В комнате её сына на стенах висели постеры, на некоторых я даже увидела знакомые названия: «Сплин», «Нашествие», «День радио». Я бросила на пол рюкзак и растянулась на кровати. Потом вспомнила, что не спросила цену. Ну и ладно, всё равно родители заплатят. Не отправят же они меня в общагу.

В понедельник нас встретили у входа на АЭС и повели переодеваться. Вся группа ушла в мужскую раздевалку, а я побрела в женскую. Хорошо, что там нашлась сердобольная тётенька, всё мне объяснила и показала. Я облачилась в белый лавсановый комбинезон, спрятала волосы под смешную шапочку, нацепила неудобные ботинки. На шею мне повесили счётчик на верёвочке. Проходя мимо зеркала, я себя не узнала: то ли космонавт, то ли хирург. В коридоре стояли наши мальчишки, шеренгой, вдоль стены. Я незаметно пристроилась за ними. Высокий хмурый дядька, тоже в белом костюме, громко объявил:
— Меня зовут Сергей Юрьевич. Я ваш руководитель. Со всеми вопросами обращаться только ко мне! Поняли?
— Поняли! — вразнобой сказали несколько голосов.
— Тогда проведём перекличку и пойдём, — он достал из кармана листок и начал читать фамилии.
Когда дошёл до моей: «Коваленко!» — я звонко крикнула:
— Здесь!
Он так на меня уставился, будто говорящую мартышку увидел. Но мне не привыкать, вот и Ольга Алексеевна вчера так же на меня отреагировала. Сергей Юрьевич тяжело вздохнул: делать нечего, раз уж я в его группе, придётся и меня учить.

По утрам мы встречались на автобусной остановке около общежития. Опаздывать было нельзя: следующий автобус только через час. Когда я, запыхавшись, выбегала из-под арки, всегда видела одну и ту же картину: в центре стоит Борька Быков, вокруг него почти вся группа, он что-то говорит, все хохочут.
Борька у нас лидер. Бывают такие люди — они почему-то всем нравятся. Казалось бы, ничего особенного: не самый умный, не самый красивый. Хотя, конечно, это дело вкуса. Борька высокий, широкоплечий, похож на Челентано в молодости. Но есть у него один талант: о чём бы он ни заговорил, всем смешно. Всегда в толпе восхищённых слушателей, всегда вокруг веселье.
Сначала я думала, что он только шутить умеет, поэтому даже не пыталась с ним общаться. А на втором курсе мы однажды остались вдвоём — ждали преподавателя, чтобы сдать рефераты. Пока болтали, я вдруг поняла, что с Борькой интересно. Это в компании он шутит безостановочно, а наедине мы о чём только не говорили: и о Вселенной, и о новых фильмах, и даже о своём детстве. Так он и стал моим хорошим другом. А после этого вся его компания стала считать меня «своим парнем» и даже немножко опекать. Наверное, я им казалась слабой и беззащитной: маленькая, худая, в очках. Вот и здесь, на практике, ребята следили, чтобы меня не раздавили в набитых автобусах, а иногда даже умудрялись освободить место, чтобы я села.
В конце первой недели Вовочка Коноплёв, Борькин лучший друг, растолкал пассажиров, протиснулся ко мне и начал:
— Слышь, Юлька! А нам вчера тааа-кое рассказали...
Его светло-голубые глаза сияли на бледном веснушчатом лице. Вовочка загадочно молчал — ждал моих расспросов.
— Да ладно. Что тут может быть «тааа-кого»? — я скопировала его интонацию.
У меня это отлично получается. Некоторых прямо бесит, когда я их передразниваю. Вовочка понял, что ничего от меня не дождётся, и заговорил:
— Короче, работал тут у них один мужик. Слесарем. А потом пропал. Как сквозь землю провалился. Утром пришёл на смену, переоделся — все его видели в тот день: и в цехе, и в столовке, — а в конце смены все оделись, а его нету. Одежда в шкафчике висит. Подняли тревогу, всю станцию обыскали.Так и не нашли!
— И что?
— А то! В общем, являться начал.
Я хмыкнула:
— Как это — являться?
— Ты что, тупая, что ли? Не знаешь, как являются? В виде призрака, — Вовочка дико завыл, протянул ко мне руки, я с воплем отшатнулась и с размаху ударилась головой о Борьку, стоявшего сбоку от моего сиденья.
— Ой! Извини. Этот дурак меня напугал.
— Сама такая, — буркнул Вовочка и тут же продолжил свою историю. — Если кто в реакторном зале один окажется, ему призрак является. Синяя фигура. Тот самый слесарь. Его так и прозвали: Синий слесарь. А воду над стержнями стали называть Озером Синего слесаря. Потому что он прямо из этой воды всплывает.
Ну и как надо было реагировать на эти байки? Не принимать же такое всерьёз. Я посмотрела на Борьку:
— Слушай, что это он городит? Сам сочинил?
Но Борька, вместо обычных своих прибауточек, вдруг сказал серьёзным голосом:
— Ему такое не сочинить. Ты что, первый день с ним знакома?
— Тогда откуда он это взял?
Борька замялся.
— Да мы вчера бухали в общаге. Со слесарями. Ну, они и рассказали.
— А вы и поверили.
— А кто бы не поверил?

В реакторный зал нас уже водили, в самый первый день практики. Про эффект Черенкова нам ещё на первом курсе рассказывали, но увидеть его своими глазами мы смогли только теперь. Зрелище завораживающее, ради одного этого стоило ехать сюда на практику. Огромное помещение с высоким потолком напоминает космический ангар из фантастических фильмов: как будто отсюда только что улетела на разведку парочка челноков, а механики в белых комбинезонах готовятся к их возвращению, хлопочут над металлическим покрытием приёмной площадки, проверяют датчики.
Но вот нас подвели к бассейну, куда опускают отработанные стержни. Если издали смотреть, они похожи на стволы деревьев. Только растут не в земле, а прямо из воды. И всё это залито неземным синим светом. Выглядит, как в кино.
Конечно, я знала, что это просто эффект Черенкова. Свечение заряженных частиц в воде. Но всё равно мы стояли, как зачарованные, пока Сергей Юрьевич рассказывал про деление тяжёлых ядер, отвод тепла, теплоноситель и всё остальное.
И вот теперь — эта Вовочкина история про Озеро Синего слесаря. Я никак не могла выбросить её из головы. В начале смены руководитель послал меня в турбинный цех, велел записывать в блокнот показания датчиков. Задание тупое: кому эти записи нужны, если работой турбин компьютеры управляют? Сергей Юрьевич меня невзлюбил с первого дня: как только увидел, что «Ю. Коваленко» вовсе не Юра, а Юля. Когда все остальные занимались чем-нибудь интересным, я скучала в очередном «стакане» — стеклянной будке посреди цеха, которая должна защищать рабочих от шума, — но в этих стаканах вместо шума турбин мне приходилось слушать разговоры слесарей и механиков, сидевших рядом со мной.
В тот день я не стала возмущаться и просить у Сергея Юрьевича задание получше: мне хотелось спокойно поразмышлять. Рабочие говорили о своём, не обращая на меня внимания. Я спросила:
— А правда, что в реакторном зале Синий слесарь живёт?
Они замолчали и переглянулись. Потом один неохотно протянул:
— Да как сказать...
— Да так и скажите. Видели его?
— Ну, положим, нет.
Я разочарованно вздохнула:
— Значит, наврали мне.
— Может, и не наврали. Его многие видели.
— Расскажите, а?
И рабочий повторил всё, что я уже слышала. В обеденный перерыв я побежала в столовую, подсела к Борьке и его компании. Вовочка делал вид, что обижен на меня, отворачивался, приглаживал ладонью и без того прилизанные светло-рыжие волосы. Я спешила поделиться:
— Слушайте, я тут с рабочими пообщалась! Так вот, они тоже про Синего слесаря знают.
Вовочка обрадовался:
— А я тебе что говорил? А ты не верила.
Я посмотрела на Борьку, на остальных — пыталась прочитать по лицам, что они сейчас думают. Ничего не поняла, пришлось спрашивать:
— Ну а вы-то? Верите? Может такое быть?
Все молчали. Мне это не понравилось: не люблю чувствовать себя дурой.
— Да ну вас! — я взяла поднос со своим обедом и переставила на другой стол.
Но всё равно продолжала думать о Синем слесаре. В призраков я никогда не верила. Да и кто в них верит в наше время! Как же мне избавиться от этих дурацких мыслей? Пожалуй, надо просто сходить в реакторный зал и убедиться, что всё это выдумки. Сказать по правде, я страшно боялась туда идти. Помню, в детстве на даче мы друг перед другом хвастались, что не боимся ночью на кладбище пойти. Хоть и знали, что никаких скелетов там нет, а всё равно страшно было. Вот так и я: хвасталась сама перед собой, что могу. А на самом деле трусила.
Кому я хотела доказать, что ничего не боюсь? Вовочке? Да нет, меня его мнение вообще не волновало. Борьке? Может, и так. Подойду к его компании, небрежно брошу: «Сходила я в этот ваш реакторный зал». А дальше что? А дальше было непонятно. Если Синего слесаря там нет, то я смогу с шуточками, прямо как Борька, обсуждать своё приключение: ждала, мол, когда же он из бассейна выплывет, все глаза проглядела, а он так и не явился.Такой вариант меня бы очень даже устроил! Но что, если Синий слесарь действительно придёт?
После пары бессонных ночей я решилась: даже если я его увижу, он же до сих пор никому вреда не причинил, да? А чем дольше я сомневаюсь, тем страшнее становится. Это как со стоматологом: лучше уж сходить как можно раньше и больше не думать о нём.

И вот на следующий день я улучила момент, когда рядом никого не было, и осторожно заглянула в реакторный зал. Повезло, рабочих нет. Я неподвижно стояла в центре. Ничего не происходило. Во мне сменяли друг друга два чувства: облегчение от того, что вся история оказалась выдумкой, и разочарование — всё-таки иногда хочется верить в сказки. Я медленно пошла к выходу, но боковым зрением заметила лёгкое движение. Обернулась и увидела, что над водой покачивается полупрозрачная фигура. Неужели это он, Синий слесарь?
Я боялась пошевелиться. Мне хотелось думать, что это просто сон. Ведь может же человек задремать на ходу.
Размытое продолговатое пятно колыхалось у бассейна со стержнями, как будто синее свечение сгущалось и уплотнялось над водой, собираясь в подобие человеческого тела. Мне показалось, что я слышу хриплый шёпот: «Помоги... помоги...» — и тогда я бросилась бежать, выскочила в коридор, плотно закрыла за собой тяжёлую дверь. В турбинном цехе, где собралась вся наша группа, ко мне подошли Борька с Вовочкой и спросили, где я была. Почему-то я не смогла сказать правду. А ведь ещё вчера мечтала похвастаться перед ними! Но теперь я смотрела в пол, тяжело дышала и не отвечала на их расспросы. Вовочка, жеманно кривляясь, сказал:
— Женщины! Что с них взять! — и отошёл к остальным.
Весь вечер я размышляла: это мне показалось, или Синий слесарь и правда сказал «помоги»? Но что он имел в виду? Стыдно признаться, но я даже попыталась искать в Интернете ответы на мои вопросы: как помочь призраку, почему призрак просит о помощи и прочее. Ничего толкового не нашла. Да и не надеялась, если честно. Меня бросало из крайности в крайность. Когда я включала свет в кухне и заваривала чай, реальный мир побеждал: я держала обеими руками горячую чашку, вдыхала запах бергамота и не верила ни в каких призраков. А потом возвращалась в комнату, ложилась на кровать, смотрела на потолок, по которому изредка проносились полосы света от проезжающих машин, и мне опять мерещилась понурая расплывчатая фигура.
Может, и правда Синему слесарю нужна помощь? Он ведь уже давно поселился в реакторном зале, а никто даже не задумывается, зачем он там. Никто не пытается его выслушать. Никому его не жалко. Хотя у мужчин вообще не принято жалеть друг друга. Тогда понятно, почему он именно меня попросил помочь.
Вечер незаметно превратился в ночь, а ночь в утро. Запищал будильник, а я так и лежала на кровати во вчерашней одежде, думая о Синем слесаре.
«Нет, так не годится, — решила я, — надо действовать».

В тот день Сергей Юрьевич взялся готовить нас к зачёту по практике. Выбрал комнату потише, собрал всю группу, продиктовал двадцать вопросов, потом начал подробно рассказывать про каждую тему. Вовочка, как всегда, не смог промолчать. Сначала просто гримасничал и качал головой, потом сказал:
— Да зачем нам это слушать? У всех гугл есть, прочитаем перед зачётом.
— Гугл, говоришь? А на зачёте у тебя гугла не будет. Своей головой думать придётся. Вот я посмотрю, как ты отвечать будешь.
Вовочка решил больше не лезть на рожон: и правда ведь придётся зачёт сдавать. Даже начал что-то записывать в телефон.
А меня осенило: вся группа занята, руководитель тоже — мне никто не помешает. Я подняла руку, как в школе, и сказала:
— Можно выйти?
— Ну, иди, раз приспичило.
Вовочка хихикнул, остальные молчали, и я быстро вышла за дверь. По дороге обдумывала, что бы такое соврать, если встречу кого-то. Но врать не пришлось. Через пару минут я уже стояла в пустом реакторном зале, смотрела на зеркало воды и старалась дышать поглубже, потому что сердце колотилось, меня трясло от страха. В зал в любой момент могли войти, и тогда уже точно ничего не получилось бы. Я громко позвала:
— Слесарь! Где ты? Надо поговорить.
Ничего не изменилось. Я чувствовала себя идиоткой: вчера привиделся какой-то туман, а я перепугалась и поверила в страшную сказку. Зато теперь можно спокойно уходить: я ведь и правда попыталась помочь, но не смогла.
Как только я начала поворачиваться, воздух над водой сгустился, и я увидела синеватый силуэт.
— Помоги...
— Чем тебе помочь?
— Аня... Кольцо...
— Какая Аня, какое кольцо?
Кажется, он не мог говорить связными фразами. Я торопливо задавала вопросы и пыталась по ответам понять, чего он хочет. Выяснила, что он жил с девушкой по имени Аня, собирался жениться, купил кольцо и спрятал в шкафу, за книгой. На следующий день он ушёл на работу и не вернулся. Аня наверняка решила, что он сбежал. Но если она увидит кольцо, сразу всё поймёт.
Когда Синий слесарь убедился, что мне всё ясно, он с надеждой спросил:
— Найдёшь Аню? Отдашь кольцо?
Я кивнула, и призрак растворился в воздухе. И очень вовремя: дверь открылась, в реакторный зал вошли рабочие и начали возмущаться, что это я без группы и без руководителя по станции шляюсь.
Буркнув что-то типа «извините, заблудилась», я убежала. С трудом нашла комнату, где сидели мои сокурсники. Сергей Юрьевич увлечённо описывал работу турбины, некоторые слушали, некоторые скучали. Я села на своё место, между Борькой и Вовочкой, и крупно написала в блокноте: «Надо поговорить».
Сергей Юрьевич как раз закончил свою лекцию и велел всем сидеть тут до конца смены — видимо, уже не знал, чем нас занять на станции. Когда он ушёл, все стали понемногу разбредаться: кто покурить, кто в раздевалку. Борька привёл нас в укромный уголок в конце коридора и спросил:
— Ну, что там у тебя?
— Синий слесарь. Я с ним говорила.
Вовочка сочувственно потрогал мой лоб:
— Перегрелась? Бредишь?
Я оттолкнула его руку:
— Не веришь? Думаешь, вру? Зачем мне это?
Он пожал плечами:
— Ну, может, чтобы мы тебя смелой считали.
Борька стоял молча, смотрел в сторону. Кажется, он тоже мне не поверил. Решил, что это какая-то дурацкая игра. А я ведь и сама ещё вчера так думала: собиралась немного постоять в реакторном зале и потом гордо всем рассказывать, как храбро я туда отправилась одна. Но теперь мне уже не хотелось ни хвастаться смелостью, ни доказывать правдивость моего рассказа. Я чувствовала, что по своей же глупости влезла в чужую тайну, и болтать о ней мне не хотелось даже с близкими друзьями. Мне стало грустно: угораздило же меня ввязаться в историю! Теперь придётся самой расхлёбывать.
Я махнула рукой, отвернулась, чтобы не расплакаться, и быстро пошла в женскую раздевалку. Там ещё никого не было, я переоделась и сидела на пустой скамейке. Обдумывала разные варианты: как я найду Аню, что скажу. Главное, найти. В это время комнату начали заполнять работницы, и я решила попытать счастья. Рядом со мной устроилась крепкая приземистая тётка, она уже оделась и кого-то ждала. Я спросила:
— А вы слышали, что в реакторном зале призрак живёт?
— Кто ж не слышал. Одно время вся станция о нём говорила.
— А откуда он там взялся? Кто он?
— Да слесарь один... Пропал прямо на работе. Куда делся — никто не знает. Может, убили. Вот, говорят, он и стал являться.
— Как это — пропал на работе? Его искали?
— Ну, а как же. Всю станцию прочесали. Из органов приезжали, допрашивали всех, кто с ним работал. Думали, может, сбежал.
— И не нашли?
Тётка вздохнула, приподняла руку и попыталась незаметно перекреститься:
— Нет, не нашли. Пропал без следа. Прямо на станции.
— А как его звали? Не помните?
— Помню, конечно: Антон Бойцов. Хороший парень был, в соседнем доме жил.
— А с кем? Родители у него тут остались?
— Да нет, один жил, приезжий. Сначала в общаге, потом квартиру снимал. А потом к девушке переехал, жениться собирался, говорили.
— А девушку как звали?
— Да зачем тебе? Не знаю я. Откуда мне знать. Я её и не видела.
Тётка встала, отошла к подругам, раздевалка быстро опустела. Меня окликнула дежурная:
— Эй, студентка, на автобус не опоздай!
— А, да, спасибо! — и я побежала на остановку.

Дома я заснула как убитая — после вчерашней бессонной ночи уже не было сил думать о Синем слесаре. Но рано утром я увидела его во сне: он стоял в моей комнате, едва различимый в рассветном сумраке, и настойчиво повторял: «Найдёшь Аню? Отдашь кольцо?» — я резко села на кровати и начала всматриваться в дверцу шкафа, на фоне которой только что покачивался нечёткий силуэт. Никого. Приснилось. Но заснуть я больше не смогла. До будильника оставался почти час, и за это время я придумала отличный план.
По пути на остановку забежала в магазин, купила большую красивую шоколадку. Спрятала в сумку, чтобы лишних вопросов не задавали. Я твёрдо решила не втягивать Борьку и Вовочку в мои дела: я и сама-то сомневалась, правильно ли я поступаю, а уж отстаивать перед ними своё право на ошибки я тем более не хотела.
После обеденного перерыва я ускользнула от сокурсников и осталась в главном здании, когда все вернулись в зону. Прошла в отдел кадров, подсела к симпатичной женщине за крайним столоми выложила заготовленную историю. У моей двоюродной сестры будто бы одноклассник уехал сюда работать, писал ей, что устроился на АЭС, а потом перестал отвечать. А у неё его флешка с фотографиями случайно осталась, он на встрече выпускников её забыл. Поэтому она меня попросила отвезти ему флешку, когда узнала, что я сюда на практику еду.
— Как его фамилия?
— Бойцов. Антон.
Кадровичка медленно подняла глаза от компьютера и уставилась на меня так, словно это я сама из мёртвых восстала, а не про другого мертвеца спросила.
— Бойцов? Точно? Вы уверены?
— Ну... да... а что?
— Когда он перестал отвечать вашей сестре?
— Ой, я точно не знаю. В прошлом году, кажется.
Женщина больше не смотрела на меня. Она нажимала клавиши, рассматривала что-то на мониторе. Потом сухо сказала:
— Он пропал без вести.
— Как? Когда?
— В прошлом году. В августе.
Пришлось притвориться, что я об этом не знала.Сделала печальное лицо, спросила:
— А у него тут кто-нибудь остался? Может, девушка?
— Извините, не знаю. Говорили, что была девушка. Но фамилию не знаю.
— Может, хотя бы его адрес дадите? Я бы зашла.Может, соседи что-то вспомнят.
Кадровичка нахмурилась: размышляла, давать мне адрес бывшего сотрудника или нет. Я криво улыбнулась, чтобы скрыть смущение — не умею «благодарить» незнакомых людей подарками, — и положила на стол шоколадку. Женщина вздохнула, убрала шоколадку в ящик стола и продиктовала:
— Цветочная улица, дом двадцать, квартира шесть.

Вечером я пошла на Цветочную улицу. Новые жильцы, молодая пара, удивились: зачем мне давно пропавший человек. Я снова рассказала историю о сестре с флешкой. Девушка задумалась, потом спросила своего мужа:
— Вить, а ты ведь знал девушку Антона, да?
— Ну, не то что знал... Погоди... Вспомнил! Я её на дне рождения у Макарова встречал. Она там с Антоном как раз была.
— Так вы с Антоном знакомы были? — вмешалась я.
— Ну, городок-то маленький. Кто на станции работает, все друг друга знают.
Парень взял телефон, позвонил другу, спросил про девушку Антона. Выяснилось, что её зовут Аня Еремеева. Работает в школе. Вот только адреса её этот Макаров не знал. Сказал, что после гибели Антона Аня сидит дома, ни с кем не встречается, избегает старых знакомых. Не верит, что погиб. Думает, сбежал. Я поблагодарила и вышла на улицу.
Как же раздобыть адрес? Первым делом я прошлась по соцсетям, но не нашла никого подходящего. Потом подумала про милицию: там точно есть списки всех жителей города. Так... списки, адреса, регистрация... Паспортные столы! Вот куда надо идти. Опять придётся шоколадками запасаться. К тому же я не знала, где искать эти паспортные столы. Вечером, когда Ольга Сергеевна вернулась с работы и готовила себе ужин, я зашла в кухню, начала заваривать чай и между делом завела разговор о жизни в Демьяновске: сколько стоят коммунальные услуги, как тут получают квартиры, как регистрируют приезжих.
— Что, понравился наш городок? Переехать к нам хочешь?
— Да не знаю пока. Мне же работу надо искать. На АЭС. Может, сюда устроюсь.
— Ну, если возьмут, сначала место в общаге дадут. А там уж сама смотри: вселяться или квартиру снимать, как сейчас.
Я для приличия ещё позадавала вопросы, но уже выяснила: паспортный стол тут рядом, в соседнем доме, и работает по будням до шести. А с практики мы в пять возвращаемся. Значит, успеваю.

На следующий день, опять вооружившись шоколадкой, я пришла к паспортистке, рассказала легенду о флешке, и она согласилась помочь. Поискала в документах Анну Еремееву. Не нашла.
— Наверное, не в нашем микрорайоне живёт.
— Жалко. Спасибо.
— Ну, ничего. Найдётся.
— А сколько тут ещё микрорайонов?
— Ещё пять.
— Ладно, спасибо.
Я двинулась к двери, но, видно, моя шоколадка сработала. Паспортистка окликнула меня:
— Постойте-ка, попробую вам помочь.
Она куда-то позвонила, минут пять обсуждала платье, в котором её дочь на выпускной ходила — отрезное, складочки такие мелкие, нет, да, — а я сидела на стуле перед её окном и ждала. И вдруг, после платья и складочек, я услышала:
— Зиночка, а ты не могла бы один адресок глянуть... Еремеева, Анна. Нет. Не знаю. Не у нас.
Паспортистка посмотрела на меня, кивнула, подмигнула — мол, сейчас-сейчас, почти готово, — потом заулыбалась:
— Спасибо, дорогая, выручила! Значит, Королёва восемь, пятнадцать? Ну всё, целую! — и положила трубку.
Торжественно протянула мне листок бумаги с адресом. Я картинно поклонилась, прижав адрес к груди, помахала рукой и ушла.

(Окончание следует)

 Отправлено: 23.02.18 07:29. Заголовок: (Окончание) Осталос..

(Окончание)

Осталось самое трудное: сходить к Ане и рассказать про кольцо. Сначала я хотела оставить это на завтра. Надо подготовиться, всё обдумать. Бесцельно прогуливалась по маленькому чистому городку, смотрела по сторонам. На перекрёстке увидела табличку: «ул. Королёва». Повернула, пошла вперёд. А вот и дом восемь. «А что я теряю, если зайду прямо сейчас? А то ведь опять не засну сегодня, если не покончу с этим делом», — и я подошла к подъезду.
Перед домофоном пришлось остановиться: я-то думала, что сразу позвоню в дверь квартиры, а там уж сориентируюсь на месте, что говорить. А тут, прямо на улице, что я скажу? Что меня прислал призрак? Да Аня меня и слушать не захочет после такого. Наврать, что я курьер? Да ну, не поверит, если не ждёт никого.
Пока я переминалась с ноги на ногу, дверь подъезда открылась, вышел пожилой дядька. Я мило улыбнулась и придержала дверь. Он нахмурился, поэтому я постаралась как можно приветливее прощебетать:
— Добрый вечер! Я к Ане, в пятнадцатую! — и прошмыгнула в подъезд.
Лифта не было, я побрела на пятый этаж. Остановилась перед серой металлической дверью. Долго думала, прежде чем решилась нажать на кнопку звонка.
— Кто там? — спросил слабый женский голос.
— Меня зовут Юля, я со станции. По поводу Антона.
Дверь открылась не сразу. В неосвещённом коридоре стояла высокая худая девушка с распущенными чёрными волосами. Мутное белое пятно лица, глаза и рот — как тёмные провалы. На секунду мне показалось, что это я, но два года назад: я тогда рассталась кое с кем. Думала, что жизнь кончилась, всё потеряло смысл. Выглядела, как живое привидение. Как она. Я даже головой встряхнула, чтобы избавиться от этой картины. Торопливо заговорила:
— Вы Аня? Я вчера заходила туда, где Антон жил. Мне там новые жильцы помогли вашу фамилию узнать.
— Кто вы? Что вам нужно? — девушка придвинулась к двери, как будто собиралась её захлопнуть у меня перед носом.
— Я студентка, на практику приехала.
— Уходите, — просвет начал сужаться, но я успела поставить ногу в щель.
Прямо как в кино. Хорошо, что ботинки сегодня надела.
— Аня, у меня сообщение от Антона.
Дверь перестала давить на мою ногу и чуть приоткрылась.
— Где он? — спросила так, будто верила, что жив.
— Аня, это долгая история. Можно мне войти?
Кажется, она поверила. Я разулась и прошла в комнату вслед за Аней. Гостиная была обставлена по моде прошлого века: высокие шкафы из полированного дерева, как у моей бабушки. В одном из них за стеклом стояли книги.
Я решила начать с главного:
— Аня, Антон кое-что спрятал за одной из книг. Поищите, пожалуйста.
Девушка недоверчиво посмотрела на меня, повернулась к книжным полкам. Начала вынимать книги, одну за другой, и складывать на секретер. За пухлым красным томом Маяковского мы увидели маленькую коробочку, обтянутую чёрным бархатом.
Я опустилась на диван. Аня побелела и взяла футляр. Тоже села. Несколько минут не двигалась. Потом медленно открыла. Внутри лежало изящное тонкое колечко. Она подняла на меня глаза, полные слёз.
— Откуда вы узнали?
— Антон сказал. Попросил найти вас и отдать кольцо. Он собирался сделать вам предложение.
— Он жив? Где он?
Я только сейчас осознала, что невольно дала Ане надежду: все эти мои сообщения могли означать, что я на самом деле видела Антона. У меня противно похолодело в груди, будто я провалила важный экзамен. Я быстро ответила:
— Нет! Он погиб.
— Но когда же он вам это сказал?
— Позавчера.
Аня смотрела на меня, как на сумасшедшую. И правильно. Любой бы подумал, что у меня крыша едет. Как же её убедить, что это правда?Я начала рассказывать. По порядку. С того дня, когда Вовочка рассказал мне легенду о Синем слесаре.
— Как он погиб? Что случилось?
— Не знаю. Не успела спросить. Торопилась. Я же туда тайком пробралась, надо было успеть, пока никто не пришёл.
Сначала Аня сидела молча, сгорбившись, опустив голову. На голубые джинсы капали слёзы, оставляя некрасивые тёмные пятна. Потом она не выдержала и зарыдала. Я пыталась успокоить Аню, но и сама расплакалась. Так мы и просидели допоздна. Аня поила меня чаем, рассказывала, как за последние три года потеряла сначала бабушку и дедушку, с которыми она здесь жила, потом маму, а потом ещё и Антон исчез. Я собралась уходить, Аня вызвалась проводить меня. Мы шли вдвоём по тихой ночной улице, и вдруг Аня сказала:
— Сделай для меня кое-что, ладно?
— Что?
— Помоги мне туда попасть. Увидеть Антона.
— Но как? Туда же не пройти, там охрана.
— А ты дай мне свой пропуск. И расскажи, куда идти.
Я надолго замолчала. Пыталась представить, что со мной будет, если кто-то узнает. Родители меня убили бы за такое. Из универа выгонят, это уж точно. С профессией придётся распрощаться. Больше ни на какую АЭС не попаду. И всё это ради Ани, которую я сегодня впервые встретила?
Она заговорила:
— Я знаю, что это опасно. Мы обе рискуем. Но ты не бойся: если меня поймают, я скажу, что украла твой пропуск. Как будто ты даже не знала. Тебе ничего не будет.
Это уже лучше. За потерю пропуска мне тоже влетит, конечно, но хотя бы не отчислят. Я колебалась. Аня уговаривала:
— Ты пойми, я с Антоном даже попрощаться не успела. Я даже не знала, жив ли он. А так хоть спрошу его, что случилось. Скажу, что до сих пор люблю его. Это важно. Ты не понимаешь.
— Да всё я понимаю! Это ты не понимаешь. Ты же мне предлагаешь преступление совершить.
Так мы и ходили по пустым улицам, споря и ругаясь, пока не рассвело. Я то соглашалась попробовать, то убеждала Аню отказаться от этой затеи. Но под утро сдалась. Мы договорились, что сегодня я проверю весь маршрут, каждую точку, где Аню могут поймать и увидеть, что она выдаёт себя за другого человека. Составлю план, нарисую схему, а вечером приду к Ане и буду её тренировать.

Дома я достала из рюкзака босоножки на платформе, которые так ни разу и не надела за месяц практики: Аня намного выше меня, а мы должны быть похожи. Хотя бы сегодня притворюсь высокой, чтобы все это видели. Хорошо ещё, что мы обе худые, темноволосые, сероглазые. Если не присматриваться, можно и перепутать. На остановке я дождалась автобуса вместе со всеми, а в последний момент изобразила, что мне стало плохо.
— Вовочка, скажешь Сергею Юрьевичу, что у меня живот заболел, ладно? Я сейчас пойду домой, выпью таблетку и на следующем автобусе приеду.
— Ладно, давай! Автобус через час, не опоздай!
Все уехали, а я бродила по городу и размышляла. Представляла, что я тайный агент на задании. Сказать по правде, ощущение это мне не понравилось. Но раз уж согласилась помочь Ане, придётся терпеть.
Первым делом я собиралась проверить идею с более поздним автобусом. Ехать на станцию к началу смены, вместе с моей группой, Аня не могла: новую девушку сразу заметили бы. Да и в женской раздевалке на неё обратили бы внимание: меня там уже знают. А если приехать через час, то и на проходной уже никого нет, кроме охранников, и в раздевалке пусто. Вот так я рассчитывала отправить Аню на станцию.
В раздевалке будет сидеть дежурная, но она не заговорит с опоздавшей работницей, если та будет вести себя естественно. Ну, с этим я справлюсь: научу Аню, что делать.
Дальше нужно будет незаметно пробраться по коридорам к реакторному залу и выждать, пока все уйдут. Придётся прятаться до обеденного перерыва, а потом войти. Аню интересовала только первая половина моего плана: добраться до бассейна со стержнями и увидеть Антона. Но я-то знала, что вторая половина, может, ещё важнее: незаметно вернуться в раздевалку, переодеться, выйти из зоны и уехать в город. Если всё получится, мы с Аней не пострадаем.
Когда я присоединилась к своей группе, опоздав на час, Сергей Юрьевич недовольно пробурчал что-то себе под нос, но я не стала переспрашивать, у меня и без него проблем хватало. Практика подходила к концу, нас теперь целыми днями водили по станции и устраивали предварительные зачёты в каждом цехе. Я ломала голову: как же мне пропустить завтрашний день, не привлекая к себе внимания руководителя. Вспомнила тактику, которую я придумала ещё на первом курсе: если задавать слишком много вопросов, преподавателю вскоре надоедает напрягаться, и он старается побыстрее избавиться от такого студента. Только вопросы нужно придумывать интересные, чтобы казаться умной. При таком подходе мне часто ставили зачёты автоматом и просили больше не приходить. Вот и теперь я пораскинула мозгами и начала дотошно выспрашивать у Сергея Юрьевича мелкие подробностио цикле перегретого пара, потом о составе примесей в теплоносителе, потом о сбросе дренажей... Сначала моя активность его обрадовала, но к концу дня он скис и сказал, что лучше бы я свои конспекты читала, чем к нему приставала с вопросами. Я пожала плечами:
— Ну, как хотите. Вы же практик, я надеялась что-то особенное услышать, чего в конспектах нет.
По пути в раздевалку я сделала крюк, прошлась по коридорам и отметила в блокноте все повороты и укромные места, где можно спрятаться.

Вечером я пошла к Ане. Она достала косметичку, мы встали перед зеркалом и попробовали нарисовать моё лицо на Анином. Это было легко: подправили форму губ, сделали брови пошире и подлиннее, затемнили крылья носа. А главное, выстригли чёлку в точности, как у меня. Из зеркала на нас смотрели две Юли. Теперь никакой охранник не усомнится, что на фотографии именно эта девушка.
Оставалось самое сложное: отработать до мелочей последовательность действий. Я подробно рассказывала, куда идти, коготам можно встретить, что могут спросить, что нужно ответить. Аня прилежно записывала. Потом мы несколько часов репетировали, обсуждали каждый шаг, повторяли снова и снова, шлифовали до блеска все возможные ситуации.
В конце концов мы упали без сил и чуть не проспали звонок будильника. Я, как вчера, сбегала на остановку и снова изобразила, что у меня болит живот. Опять попросила Вовочку передать Сергею Юрьевичу, что мне плохо, но теперь я уже не обещала приехать через час. Надеялась, что после моих вчерашних вопросов все будут только рады, если я заболею и пропущу один день. Ребята уехали, я вернулась к Ане и ещё раз проэкзаменовала её по всем пунктам нашего плана. Она держалась молодцом.
Из дома мы вышли поодиночке: не хотели, чтобы нас видели вместе. Если вдруг Аню поймают на станции, она будет делать вид, что не знакома со мной. Мой номер телефона я не могла ей оставить: это сыграло бы против меня. Поэтому мы договорились связаться через Вконтакте. Если всё пройдёт удачно, Аня вернётся домой, напишет мне, и после этого я сразу пойду к ней. А если до вечера ничего не будет, значит, дело плохо. Тогда мне придётся притвориться, что я потеряла пропуск и ничего о нём не знаю. И Аню никогда в жизни не видела. Правда, дотошный следователь сможет узнать о моих походах в отдел кадров, в прежнюю квартиру Антона, в паспортный стол и даже к Ане, где меня видел её сосед по подъезду. Но я надеялась, что так глубоко копать никто не станет.
Несколько часов я тупо лежала на кровати и ничего не делала: от страха у меня болел живот, тряслись руки, меня бросало то в жар, то в холод. Время от времени я обновляла свою страницу, но там ничего не происходило. Только в три часа дня, наконец, появилось долгожданное сообщение.
На ходу застёгивая куртку, я побежала к Ане.
Посреди комнаты стоял накрытый стол. Я увидела бутылку водки, три стопки, нарезанный чёрный хлеб.
— Садись, — Аня разлила водку по стопкам, одну подвинула мне, вторую взяла себе, третью накрыла куском хлеба.
— Слушай, я вообще-то не пью водку...
— Надо. Помянем Антона. Так положено.
Пришлось выпить. Мне ещё никогда не приходилось никого поминать. Надеюсь, и не придётся ещё долго.
После этого Аня начала рассказывать. Мой план сработал. Охранник на входе не заподозрил, что она идёт по чужому пропуску. В раздевалке Аня всё сделала точно так, как я её учила. До обеденного перерыва пряталась в пустых коридорах, потом вошла в реакторный зал. Как только Аня сказала «Антон», сразу увидела его фигуру над светящейся синей водой.
В тот роковой день Антона послали чинить трубопровод. Он работал внутри, уже заканчивал, собирался вылезать. И вдруг кто-то закрыл люк, в трубу пустили горячую воду. Антон сварился заживо. Он не знает, кто в этом виноват, да и не хочет знать. Он только ради Ани остался в реакторном зале: надеялся, что попросит кого-нибудь найти её. Но за целый год никто, кроме меня, даже не попытался его выслушать.
О чём они ещё говорили, Аня не сказала, но я и так догадалась: о любви. Антон сам напомнил ей, что пора уходить, иначе её увидят. Аня успела вовремя выйти из реакторного зала, добралась до раздевалки и через полчаса уже была на остановке. Вот и всё.
Я спросила:
— Что дальше будешь делать?
— Не знаю. Найти бы того гада, который Антона в трубопроводе закрыл...
— И что? Убьёшь его?
— Нет, конечно. Его судить надо.
— А как ты докажешь, что Антон из-за него погиб? Тела не нашли, его вообще считают пропавшим без вести.
— Может, правду рассказать?
— Не поверят. К тому же тебе нельзя признаваться, что ты там была. Ты же не хочешь меня подставить.
— Не хочу.
— Значит, только я могу об этом говорить. Да и то: и мне влетит, что я по станции одна ходила, и руководителю нашему, потому что он за нами следить должен.
Аня задумалась, потом спросила:
— Может, журналиста какого-нибудь найдём? Пусть статью напишет. Чтобы все знали.
— Не выйдет. Всерьёз никто не примет историю с призраком. Поэтому и разбираться никто не станет.
— А что же делать?
— Просто жить дальше. Ты хотя бы попрощалась с Антоном?
— Да.
— Он же понимает, что у тебя ещё вся жизнь впереди?
— Да.
— Вот и живи.
Аня приподняла левую руку: на безымянном пальце блеснуло кольцо Антона.

Через два дня наша группа уехала из Демьяновска. В автобусе Борька с Вовочкой всё время спрашивали, почему у меня такой загадочный вид.
— Да так, — отмахивалась я.
— Влюбилась, — заключил Вовочка. — На станции, что ли, кого-то встретила?
— Встретила, да. На станции. Вот только влюбиться не удалось.
Всю дорогу они пытались выведать, что со мной случилось, но я больше ничего не сказала. Да и эту мою запись вряд ли решусь кому-нибудь показать.

 Отправлено: 03.03.18 12:11. Заголовок: Очень женский расска..

Очень женский рассказ. Но при этом место действия - совсем неженское. Причудливое сочетание производственной тематики с легендой (вот тут уж, точно, есть соответствие жанру). Читается с интересом. На мой взгляд, местами немного тормозит сюжет за счет ненужных подробностей и длиннот. И конец хотелось бы видеть более прописанным (не оставлять все-таки преступника без наказания). В целом рассказ понравился, удачи на конкурсе!

 Отправлено: 04.03.18 06:50. Заголовок: Гм...что то вроде Га..

Гм...что то вроде Гарри Поттером пахнуло...и местами Хоббитами с кольцами. Но в целом стандартное такое женское городское фентази.Любофь опять же присутствует. Написано весьма на уровне и отторжения не вызывает. Впрочем сюжет увы особым хитросплетением не порадовал...Можно было и завернуть еще...чуток...

 Отправлено: 04.03.18 15:13. Заголовок: Да, в историю Антона..

Да, в историю Антона Бойцова можно было бы подкинуть "изюма" или как-то закрутить её поинтереснее с историей героини. И вообще в рассказе много подробно прописанных моментов, которые так и не выстреливают, оставаясь пылиться чеховскими ружьями на стене. Зачем тогда было об этом писать? Концовка скомкана. А в целом неплохой рассказ.

 Отправлено: 25.03.18 09:56. Заголовок: Да, призрак на режим..

Да, призрак на режимном объекте. Как-то сложно верится, что на атомную станцию можно пройти вот так по чужому пропуску. Впрочем, нормальная российская безалаберность. Зато легенда появилась. Особенно умилили девчачьи поминки с водкой. Нормально. В конкурс рассказ вписался.

 Отправлено: 27.03.18 14:52. Заголовок: Рассказ полон подрос..

Рассказ полон подростковой романтики, хорошей подростковой романтики. И это хорошо. Это понравилось. Есть моменты, что резанули глаза. «…у нас, типа, семейная династия»  – так лучше избегать писать, не литературно и не уважительно к русскому языку.
Есть явные нестыковки с повествовании: после пары бессонных ночей и на следующий день; «будет делать вид, что не знакома со мной» - совсем не логично, ведь они как минимум встречались из-за «флешки». И дальнейшие рассуждения уж совсем как у ребёнка, особенно надежда на то, что так глубоко никто копать не будет. АЭС – режимный объект, как мне видится, как раз там такое нарушение будет копаться глубоко; «Поэтому мы договорились связаться через Вконтакте» - это ещё ненадёжнее, чем телефон, в случае неудачи; «пряталась в пустых коридорах» - камер нет? Это странно, на самом деле, но если их действительно может не быть, тогда хотя бы сказать почему.
В целом же, рассказ оставил бы после себя приятное послевкусия, прочти я его лет десять назад. Сейчас же, увы, полностью проникнуться не смог.

 Отправлено: 29.03.18 18:41. Заголовок: название понравилось..

название понравилось, очень такое... легендарное . Прям сразу хочется устроиться поуютнее в кресле в предвкушении истории, в меру доброй, в меру жуткой. Сам рассказ примерно таким и оказался. Но мне не хватило некоего торжества справедливости, что ли. Или хотя бы попытки его добиться. Кто-то, понимаешь, людей на манер раков варит - и ничего? Ни попытки?.. . Девчонки не боялись играть в разведчиков в тылу врага, а тут так спокойно отступили.
А так - ничего себе рассказ. Вполне.

 Отправлено: 01.04.18 05:00. Заголовок: Соглашусь с Матроски..

Соглашусь с Матроскиным - название сразу привлекает внимание. Да и история интересная... конечно, всё в девичье-розовых тонах, но почему бы и нет. Аналогий из мира кино как-то сразу и не вспоминается.