Клуб любителей фантастики КЛФ Контакт Новокузнецк

Север мечты

Эту историю из своей жизни рассказала мне одна замечательная девушка. Должен отметить, что особа эта была хороша собой, но привлекала внимание не внешностью, хоть и отличалась красотой лица и маленького смуглого тела. Но в наш век надоедливой красоты она её... нет не прятала... таила не разворачивая. Была она загадкой, неразгаданной тайной карих немного грустных глаз.. Закончив Томский медицинский она отправила своё тело туда, где уже давно жила её тонкая душа. Долгожданная встреча произошла на берегу холодного синего моря, на земле суровой Чукотки. Анадырь позвал, сказал, что холоден и молод. Трафик груза порта рос, людей приезжало на заработки много и нужно было лечить. Она и лечила, и была счастлива на сколько может быть счастливо тело с душой, когда они наконец то вместе. А ещё, бесконечный романтик, она сидела часами на берегу моря и провожала взором большие и малые корабли, китов и чаек, читала или просто мечтала, а ещё рисовала.
На дежурстве Майя иногда выезжала на дом к больным, Была торопливая Чукотская осень, дул холодный ветер с Арктики, но холод был её другом она его не боялась, а лишь одевалась потеплей, и шла своей спешной походкой в дом одного из охотников Севера. У того заболела жена.
Шла легко, быстро и ворошила в голове две мысли. Одна радовала, что земля чукотская не терпит каблуков и шпилек, и что вообще здесь на Севере к женщине было меньше претензий красоты, от неё здесь требовалась суть - быть собой. А все эти мало теперь понятные женские штучки вдали от большой земли были здесь абсолютными излишествами. Мужчинам севера достаточно было без затей просто голого тела. Она читала это в их бородатых и красных от мороза лицах. Ей нравилось это. Ничего лишнего, не любила она много вещей, вообще любила мало, но сильно. Вторая мысль в голове горчила воспоминанием вечера пятого курса. Ранней весны, когда гостила у брата в Новосибирске, и припоздав уже к закрытию в зоопарк услышала вой, лютый вой волка на судьбу, приговорившую его на вечную тюрьму. Она жалела редко, профессия научила не растрачивать чувств. И давно поняла, что жалеть можно лишь несвободных в выборе... Этого зверя ей было жаль.
А сегодня с утра у волка была другая альтернатива, его могли запросто убить из ружья. Администрация Анадырского района выдала охотникам квоту на отстрел волка и за двадцать шкур пообещала приз ретивому охотнику - японский снегоход. А за одну шкурку на рынке давали пять косарей денег, а за пять ещё и квоту на отстрел одного дикого северного оленя. С волками ей ещё было сносно понятен мотив, волки драли оленей, которых пасли чукчи-оленеводы, а охотники стало быть стреляли волков. Однако, Майя не представляла себе возможным, как можно было убить красавца северного оленя, и сама мысль - за пять битых одного убитого - для неё казалась парадоксальной чудовищной. Но обвинять ей здесь никого не приходилось. Бананы, огурцы и мандарины росли много южнее от этого места, здесь все ели много мяса.
Путь пройден. Калитка, ручка двор, утварь -по кругу с северным колоритом, цепной пёс, изба, больная, с простужеными почками -жена, вьющиеся прилично сытые дети, врачебные дела и голос:
-Наташа, ты ж дома? - В двери появился муж-чина в охотничьем костюме.
-Да. Чего, Саш?.. Болею, чего тебе?-
-Да Андрей твой разбил колено, не может сесть на квадрацикл, я приехал взять его Уазик. Да ещё и добычи набрали, с добром на одном мопеде не увезёшь! - Сказал он, зайдя в комнату. Увидел красивую докторшу рядом с кроватью больной, улыбчиво пропел:
- Здравствуйте, доктор!
-Здравствуйте .. - смутилась Май и заторопилась писать курс лечения.
-А где ключи от машины, Наталь? - спросил Саша.
-Да на полке, у входа там связка, в верхнем ящике, Да ты толком расскажи что стряслось, что с ногой?
- Да ничего, не переживай, заехали в лог и перевернулись. Я ничего, а у Андрея перелом и ободрал сильно, кровищи полный сапог.
Хозяйка посмотрела на Майю, взглядом оценивая её желание поехать глянуть на её раненого мужа. И тут же отвернулась понимая неловкость ситуации. но уже - топор вопроса уже молчаливо повис в воздухе, и юному эскулапу нужно было сказать слово по этому поводу. Конечно самым простым было бы отправить их в травму при больнице, сказать что травма де не её профиль и что вряд ли серьёзная, но она решила иначе - сложив в уме два плюс два получила четыре. И тут же выпалила, что готова выехать немедленно и оказать первую помощь.
-Да тут совсем не далеко! - с радостью ответил Андрей и сказал, что пока выгонит машину со двора и будет ждать доктора в ней. Май неторопливо закончила приём и пожелала больной побыстрее выздоравливать. Вышла во двор, на улице её ждал зелёный Уазик, в простонародье таблетка. Местные уважали этот простой и вместительный, а главное проходимый автомобиль. Села на переднее сиденье в ещё холодную машину и стала неспешно обдумывать свое быстрое решение.
За полгода жизни на севере Май поняла, что оказалась в какой-то другой человеческой среде. Люди здесь были иные, нежели на большой земле. Отличала их прямолинейность, какая-то связанная с этим военность в делах, в словах, которые были неукоснительно привязаны к делу. А ещё какая-то несклочность, немелкость на обыкновенные человеческие поступки. Здесь все друг другу всегда старались помочь, по дорогам все ходили исключительно только по собственному желанию. Попутчика здесь любили, дурной тон проехать и не остановиться не спросить, какая нужда, помощь. Сначала её это трогало и удивляло. Потом пришло понимание, что на Севере самое ценное это люди, их на Севере мало, мало для общения, мало для труда, мало для любви, мало для жизни. Суровый климат объяснял всё - жизнь была очень уязвима в условиях вечной мерзлоты, её берегли неукоснительно следуя третьему постулату Канта: "Если ты должен, значит ты можешь". Мало конечно кто тут чего знал о постулатах Канта, но так жили здесь все. И Май радовалась молниеносности этого решения. Нужно признать, эта хрупкая снаружи девушка помимо присущей ей женской интуиции имела незаурядный мужской ум, что придавало её хрупкому виду необыкновенное очарование и уважение, а ей позволяло легко и подолгу находиться в одиночестве. Майя была легкой, нежной как крыло бабочки, и в тоже время твердая как сталь.
Тем временем таблетка трясла их по ухабам тундры, приближая к пролеску. И минут через пятнадцать на горизонте появился квадроцикл и лежащий рядом на земле человек.
Выйдя из машины Майя, увидела что на земле, помимо раненого Андрея, убиты два огромных северных волка. И один из них - белосерой масти, с крупными сосками -- волчица, с прилипшими к ней щенятами... Всего четыре. Щенки пищали, то и дело залазили на мертвую мать... А по лицу Май покатились слёзы.
- Что с ними теперь будет? -спросила она, ладошками растирая соленые воды.
- Да ничего.. - ответил Андрей - Здравствуйте, доктор, вот уж не ожидали вашего приезда. А на счёт щенят не переживайте - махнул рукой Андрей - о них Сашка позаботится, вы лучше дайте мне обезболивающего, или укол какой, болит сил нет!
Присев на корточки возле Андрея Майя раскрыла свою медицинскую сумку. Спросила.
-Аллергия на новокаин есть?
-Нет - ответил Андрей.
-Тогда сейчас сделаем укол, а потом обработаем вашу рану - доставая из сумки шприц и пузырёк с йодом. Май принялась за дело, так и не решаясь повернуть голову в сторону скулящих щенят. Прошло минут пятнадцать и наш доктор уже делал перевязку обработанной раны, как из-за спины она услышала сначала острый визг, а потом глухие удары. Четыре.. один за другим.. молния.. гром. Ещё до конца не понимая что происходит, она вскочила и побежала за борт Уазика, куда Александр с глаз долой перетащил щенят. И там один за другим сильно бил их головой об стальной диск колеса и складывал в полиэтиленовый мешок.
-Что вы делаете?!- закричала Май и силой оттолкнула его от машины так, что из мешка посыпались как плюшевые игрушки тела маленьких и уже мёртвых волчат. И уже не в силах сдерживать слёз Май упала перед ними на колени и громко заплакала. В такие трагические моменты у людей чутких поступки редко бывают рациональными, и Май не была исключением. Ещё не понимая, что будет с ними делать она сгребла их в охапку и побежала в редкий лесок карликовых берёз. Подальше от этих людей. Мысль оставить их даже мертвыми казалась ей кощунственной, омерзительной. Она точно не знала обменивают ли шкуры малых волчат на ценное, но то что не отдаст их чувствовала наверняка. И уже размачивая землю слезами терзала погружая раскалённые пальцы в холодную почву, и неизвестно сколько бы длилось это печальное погребение, но с виноватым видом Александр помог справить ножом неглубокую ямку. А Майя засыпала их землёй и обняв маленький земляной холмик руками, дрожа от холода, легла на него всем телом и не громко плакала. Никто не посмелился перечить её порыву. Только мать может плакать таак, безутешно и горько оплакивая своих детей. Мать всех детей была она в этот момент, по всем плакала она, и тех что убили и наперед зная, что убьют и ещё. По всем страдала её душа, и не в силах изменить этой жестокости она могла только плакать, как будто вернувшись в детство и вновь утративши свою индивидуальность она вновь обрела единство с окружающим её миром. Плакала она, как вся Земля горевала по детям убитой волчицы.
...

Прошло два года после этого случая. И Май забыла его, и много воды утекло, и не сидела уже она на берегу синего моря, а променяла его на глушь Уссурийской тайги.- Морем она не остыла, но за пару лет жизни Майя выросла из Чукотских штанов и заскучала - душа просила большого настоящего дела. А тут Космодром Восточный в Амурском крае пообещал стать красивым современным городом в тайге, авангардом человечества к давней его мечте и второй её страсти - звездам. Ещё маленькой Майя мечтала стать космонавтом, вот когда выросла стала тем клином который всё ещё тянул человечество вперёд. Она не стремилась в Москву или заграницу, не искала легкости в жизни, ценила комфорт, но не зависела от него. В красивом уме её глаз был виден неподдельный интерес к жизни и она с радостью устремилась прикоснуться к той общности, что держала нос кверху не от гордости, а от стремления ввысь, к её любимым звездам. Она была рада оказаться в этом закрытом городе с непонятным названием Углегорск, хотя без всяких гор, но зато с замаскированными под угольные шахты- пусковыми стволами межконтинетальных баллистических ракет - некогда грозного оружия мира Союза. Люди и вправду здесь были особые. Сплошь интеллигентные, веселые. И- был трудный, неустроенный быт, тяжёлая работа и одно на всех большое, громкое, серьёзное дело. Но что как не это объединяет единицы в общество счастливых людей!? А профессия позволяла лечить и здесь. Правда пришлось немного поволноваться - в город пускали не всех. Но как известно стучите и откроют.
Город был мал, а тайга велика Уссурийская, а Майя такая маленькая, но отчаянная -любила гулять в ней и летом и зимой. В тот день выходной шла на лыжах, трещала морозом зима, зима снежная. Май наш, как помниться нежная, возвращалась из гостей, живших поблизости во вросшей в лес деревушке. Время было послеобеденное, и погода не ясная, но спокойная. А тут налетели тучи и замели вьюгу и метель страшную - не зги. И от города не далеко, а не видать ничего, и заплутала наша Май на редкость! А мороз с ветром все больше крепчал, и уже в конец заблудилась наша героиня. Луна сквозь тучи замелькала и день пропал, и Май пропал. Потому что холод без верного пути не предвещал путнице ничего хорошего. Майя тащила свое смуглое тельце на лыжах неведомо куда и услышала она вой. И застучало сердце бешено, и почувствовала смерть свою медленную, заживо съеденную…
С правого лесу пробиралась к ней стая волков. И беги не беги - не убежишь.. Остановилась лыжница, воткнула палки в снег и встала без сил. Считая волков до двенадцати поделила себя им на части поровну и подумала про себя: раз я человек на Земле, изрубите меня клыками за то зло что братьям меньшим людьми принесено. И за то, что волчат не сберегла позапрошлой осенью...
А волки уж окружили.... да в снег свалили. Зарыли глубже и шкурами своими Май со всех сторон обложили... И тепло ей стало и радостно, что жива и не стравлена. А утром живая и сильная побрела домой с новой верою, что все на Земле единое целое.